Читать книгу - "Регент. Право сильного - Анни Кос"

— Милорд, — Ульф, казалось, не заметил повисшего в воздухе напряжения. — Позвольте дать вам совет: покиньте Дармсуд как можно скорее. Здесь вас ждет только разочарование.

— Благодарю. Но это не вам решать.

— Что ж. В таком случае и говорить больше не о чем.

Ульф коротко поклонился и направился к выходу, когда в спину ему ударило хлесткое:

— Вы не сможете дать ей счастья! Погубите ее и отлично знаете об этом. Даже если она выберет вас — это станет началом конца.

Но регент даже не обернулся.

Возвращались молча. Ульф шел в двух шагах от паланкина, но мыслями был где-то очень далеко. Арселия сразу уловила эту перемену настроения и отчаянно досадовала на невозможность поговорить хоть сколь-нибудь откровенно. В довершение ко всему испортилась погода: небо заволокло однообразной серой хмарью, в воздухе повисла сырость, постепенно превращающаяся в мелкий навязчивый дождь.

— Вы сердитесь на меня? — спросила императрица, едва носильщики опустили паланкин перед ступенями дворца, и Ульф подал ей руку, помогая выйти. — Считаете, я поступила опрометчиво, когда решила навестить лорда Анвара?

— И да, и нет, — хмуро отозвался Ульф, неторопливо поднимаясь к воротам. — Вы сделали то, что и любая женщина на вашем месте. К тому же, у меня нет ни малейшего права навязывать свое мнение. Но этот выскочка опасен.

— Только не для вас, — она поймала его взгляд и удерживала гораздо дольше, чем это было дозволено этикетом. — Не о чем тревожиться. Гоните сомнения прочь также, как и я.

Она почувствовала, как сильно напряглась его рука. Твердо сжатые губы не тронул даже слабый отблеск улыбки.

— Ульф…

— Не стоит. Ари, мне не в чем тебя упрекнуть, но и говорить больше об этом я не хочу. Просто дай мне время и возможность обдумать все самому.

От этих слов веяло таким холодом, что Арселия передернула плечами.

— Нет, — ответила она и даже сама удивилась этой резкости. — Мы оба знали, что легко не будет, что против нас весь мир, а за — хорошо, если с десяток человек. Я не хочу, чтобы ты закрывался. Только не сейчас и только не от меня. Слышишь?

— Слышу. Но Ари…

— Дай закончить. Чтобы помочь другому, нужно в первую очередь понять и принять себя. Мой выбор окончателен. Не потому, что так сложились обстоятельства, не потому, что я приношу себя в жертву, а потому, что уверена: это того стоит. Мы заслуживаем счастья. И даже если мне придется бороться за него с тобой — я не отступлю.

Ульф все-таки улыбнулся.

— Знаешь, чего мне хочется сейчас на самом деле? — спросил он, невзначай склонившись к ее уху и поправляя сползшую накидку. — Обнять тебя при всех, моя воинственная императрица, да так, чтобы ты вдохнуть не могла, чтобы все мысли из головы пропали. И чтобы никто не смел даже посмотреть в твою сторону!

— Не важно, кто смотрит на меня, важно, на кого смотрю я, — выдохнула она едва слышно.

— Играешь с огнем, — заметил он, усилием воли заставляя себя отступить на полшага.

— Что поделать, если только так можно растопить холод северных снегов?

Временами Сурии хотелось себя ущипнуть побольнее, чтобы убедиться: это не сон, не видение, навеянное коварными духами пустыни.

— Мда, придумали мне мороку, — задумчиво протянула Гайда, критически осматривая новую служанку. — Ну, пойдем поищем тебе место, раз уж такова воля госпожи.

Покои, в которых теперь жили Арселия с Адилем, занимали существенную часть императорского крыла, и свободного места тут оказалось предостаточно. Но Сурия и диванчику в кладовой бы обрадовалась. Да она бы и на полу согласилась спать, лишь бы не возвращаться в клетку гарема к подругам, сплетням и постоянной грызне из-за мелочей.

— … Встаем с шестым колоколом, — рассказывала Гайда. — Сперва готовим ванну госпоже, потом завтрак, прогулка, сразу после у сиятельного Адиля начинаются занятия, а императрица занимается делами в кабинете, в это время можно убирать комнаты. Одежда и еда для госпожи — моя забота. Тебя приставлю к шитью, потом посмотрим, что ты еще умеешь. С учителями Адиля будь приветлива и почтительна, но помни: их власти тут нет. Да и вообще, слово Арселии для нас — единственный закон. По дворцу сама не броди без дела. Вот, возьми, — на руки Сурии лег сверток с постельным бельем, пахнущим лавандой. — Купальня у нас своя, кстати, есть выход в сад. Одежду тебе надо подобрать скромную, не в таком же платье прислуживать. Это пусть останется для какого-то торжества. Эй, да ты вообще меня слушаешь, девочка?

Сурия вспыхнула от смущения и с трудом оторвала взгляд комнаты. Впервые в жизни — ее собственной. Длиной всего в несколько шагов, с узким окошком на одной стене, из обстановки кровать, небольшой шкафчик, сундук, низкий столик да жаровня для углей.

— Конечно, извините. Просто все так… — она смешалась, не в силах подобрать нужного слова.

— Непривычно? — подсказала Гайда. — Странно?

— Уютно и спокойно.

— А, ясно.

Гайда присела на кровать и похлопала рукой по покрывалу рядом.

— Присядь-ка, милая. И послушай, что я тебе скажу, — Сурия аккуратно примостилась на самом краю. — Тебя никто не обидит: ни я, ни другие девушки. Мы уже много лет при сиятельной госпоже, а уж она хорошо разбирается в людях и не терпит подлости и низости. Если одарила кого-то вниманием, то без серьезной вины не прогонит. Господину Джалилу сюда хода нет. И все же, помни — это Золотой Дворец, тут бьется сердце власти. Ты выглядишь разумной, не мне предупреждать тебя об опасностях. И все же, теперь ты не одна. Что бы ни случилось, можешь рассчитывать на нашу помощь.

— Спасибо, — девушка кивнула очень серьезно. — Клянусь, сделаю все, чтобы вы не разочаровались во мне.

— Вот и хорошо, — Гайда слегка похлопала ее по руке. — Тогда переодевайся, а я прикажу перенести сюда твои вещи. Разберешь потом, что оставить, а что выкинуть.

Только к вечеру следующего дня, покончив с суматохой переезда, а также ворохом новых знакомств и обязанностей, Сурия вспомнила о Ликите.

Сперва она боялась, что думать о нем будет больно. Все же, слова, брошенные юношей в гневном порыве, ударили ее в самое сердце. Но первые эмоции схлынули и растаяли со слезами, а на их место пришли совершенно неожиданные мысли.

Всего один день с новыми людьми, искренне увлеченными своим делом, а не сплетнями и кознями — и жизнь заиграла яркими красками. Окажись на месте девушки Шуа, она бы нашла способ отомстить Ликиту, вернув ему оскорбление десятикратно. Янаби бы гордо задрала нос и утопила бы юношу в волнах презрения, Юмна бы рыдала с неделю и на коленях просила прощения за обман.

Сурии не хотелось ничего из этого.

А чего хотелось, она не знала.

Обрывки воспоминаний кружились, наскакивая друг на друга, как торопливые воробьи в саду. Было чуточку обидно, гораздо больше — жаль себя, но все это стирала грусть от понимания, что рано или поздно так должно было случиться.