Читать книгу - "Война 2020. Керченский узел - Николай Марчук"

Ранним утром, когда солнце только показалось из-за горизонта, радиосвязь заглохла, и в эфире поселился треск и шум помех. Все попытки вызвать дозорные группы на побережье успехом не увенчались.

Началось!

* * *

Обстрел закончился, ракеты и снаряды утюжили наши позиции больше часа. Султаны взрывов и столбы огня вздымались к небу поодиночке и целыми сериями. Землю и прибрежный песок перепахали несколько раз подряд. Вместе с грунтом разнесли в пыль и перемолотили все постройки на побережье. Мертвые тела вражеских десантников равномерным ковром покрывали прибрежные воды. Морская гладь окрасилась в зловещий, багровый цвет крови.

Золотой пляж в селе Береговом был когда-то одной из визитных карточек Крыма. Его изображали на поздравительных открытках, он рекламировал табачные изделия, красуясь тремя ракушками на сигаретных пачках, в его честь названо множество баз отдыха и санаториев. Теперь это был не мелкий ракушечный песок золотистого цвета, на котором так любили нежиться сотни тысяч отдыхающих со всего мира, теперь это черная каша, состоящая из крови, перемолотой плоти, сгоревшего топлива, пороха и человеческого страха.

Первые две волны десанта мы отбили. Наши два «Града» отработали на твердую пятерочку, разметав разрывами своих ракет высыпавших на берег десантников. Ответным огнем с кораблей обе «БМ-21» тут же были уничтожены, и к берегу потянулась следующая партия катеров и десантных барж.

Первая волна десанта – два десятка легких катеров, которые стремительным броском, под прикрытием корабельного огня вылетели на песчаный берег, и десантники, экипированные в одинаковые черные «гидрики», красивыми, короткими перебежками рванули вперед. Позеры!

Короткий пристрелочный залп, корректировка, еще один залп, снова корректировка и массированный огненный налет перемешал упакованных и экипированных «морских котиков» с песком и соленой водой. Надо отдать должное корабельным стрелкам, они в считаные минуты засекли позицию наших установок «РСЗО» «БМ-21» и ударом своих ракет тут же их уничтожили.

Все это я наблюдал в бинокль, когда наша разномастно экипированная и вооруженная колонна в пешем порядке подходила к берегу. Машины я приказал бросить на значительном удалении, чтобы они не пострадали от вражеского огня.

Турецкие корабли, стоящие на рейде, окрасились десятком бутонов дульных вспышек, и песчаный берег расцвел султанами взрывов. Обстрел продолжался не менее получаса, потом турки поставили дымовую завесу, и началась высадка второй волны десанта.

Десантники перли вперед с ожесточенностью и самоубийственной упертостью шахидов. Бой продолжался около четырех часов, кое-как мы смогли остановить волну десанта, положив больше трех сотен вражеских бойцов, утопив шесть катеров и несколько барж еще в море.

Турки все-таки смогли высадиться и захватить небольшой плацдарм, но я бросил против них последний резерв: пару БТРов, одну БМП-3 и взвод штурмовиков. Оставив на песчаном пляже все три «коробочки», десант сбросили в море, где и добили огнем пулеметов.

Вновь начался обстрел с моря. В воздухе прочертило несколько дымовых трассеров, и пляж разукрасило чередой взрывов. Да, когда же у них закончатся эти чертовы ракеты?!

Радиосвязь так и не появилась. Попробовал вызвать артиллеристов, которые должны были сменить позицию, сместившись западнее, но в эфире был только треск и шум помех. Поймал взглядом одного из бойцов, подозвал его к себе и послал его на поиски «арты». Написал на вырванном из блокнота листке короткий приказ для артиллеристов, заставил вызубрить вестового его наизусть и отправил в путь.

Воспользовались возникшей передышкой на славу: стащили раненых в тыл, оказали посильную медицинскую помощь, легкораненые остались в строю, остальные подлежали немедленной эвакуации.

Медики как раз пригнали два «КамАЗа», в которых раненых навалили чуть ли не «с горкой», пока шла погрузка, ко мне подбежала Вера.

Выглядела Вера плохо: кожа на лице посерела, и его пересекли глубокие морщины, свидетельствующие об усталости и перенапряжении. Несмотря на это, увидев меня, она заулыбалась и даже попробовала привести себя в порядок, поправив выбившиеся из-под шапочки волосы.

– Милый, ты как? Не ранен? – она плюхнулась рядом и, покопавшись в сумке, вытащила оттуда небольшой термос, который тут же протянула мне: – На, поешь! Вроде еще не остыла.

– Сама-то ела? – спросил я, беря термос, в котором была едва теплая перловая каша, заправленная тушенкой.

– Да, – излишне поспешно ответила девушка.

Врет!

– А ну, рот открывай! – строго приказал я.

Вера было дернулась, чтобы отрицательно замотать головой, но я был непреклонен и все-таки запихнул пару ложек. По тому, как ее лицо расцвело довольной улыбкой, стало понятно, что такая забота ей была чертовски приятна. Бабы, как те кошки, любят лесть и ласку. Скажешь доброе слово, и ничего больше ей не надо для счастья.

Пока я доедал кашу, Вера осмотрела мою голову, чего-то там помазала йодом и поменяла повязку.

– На, надень!

Вера протянула мне простенький крестик, явно самодельный, вырезанный из куска листовой латуни.

– Это чего? – не понял я.

– Это отцовский крестик. Возьми, мне так спокойней будет.

Я не стал спорить и нацепил крестик на простенькой бечевке на шею. Может, все эти нежности выглядели и нелепо на фоне происходящего ужаса, но мне было все равно, я четко осознавал тот простой факт, что до сегодняшнего вечера мне не дожить. Еще один штурм врага всем, кто останется на этом пляже, не пережить. Поэтому плевать, как мы с Верой выглядим со стороны, смешно или нет. Это не важно!

Подбежал запыхавшийся Фюрер и сообщил, что погрузка раненых закончена, можно отправляться назад.

– Я привез кое-чего из боеприпасов, – Витька указал на невысокую стопку ящиков с патронами и гранатами. – Больше ничего нет, это последние.

– Ясно. Есть какие-нибудь новости с Перекопа?

– Есть. На северо-западе полуострова, возле села Раздольное, турки выбросили десант. Так что, скорее всего, у нас это отвлекающий маневр. Бойня там идет серьезная, Севастополь бросил в бой последние резервы.

– Понятно. Ты забери с собой кого-нибудь из легкораненых, надо найти артиллеристов и перекинуть минометы в район Орджоникидзе. Я уже одного вестового послал, надо отменить предыдущий приказ. Гаубицу тащите сюда, пусть долбит по морю, она на ходу, после каждого выстрела надо менять позиции, ясно? А трофейный БТР и «бардак», ну те, что не на ходу и сейчас в кузовах самосвалов, поставите между гаубицей и морем. Как только с моря пойдут вертолеты, гасите их. Запомнил?

– Да, – кивнул головой Сидоров.

– Давай, братка, удачи тебе! В общий замес не лезь, уйдешь вместе с ранеными, за Верку головой отвечаешь! – пожал я на прощание руку другу.

Фюрер хлопнул меня по плечу, пожелал мне «ни пуха, ни пера», я послал его к черту.