Читать книгу - "Орден бесогонов - Андрей Белянин"

Да вы, наверное, я думаю, уже и так поняли, что пускать женщин на борьбу с нечистью нельзя – они заведомо проигрывают. Фрейд озабоченный, милые дамы, вот зачем вы вообще туда лезете? Феминизм, равные права, недостаток внимания, сила и независимость, восемнадцать кошек, извечное желание чего-то там доказать этим заносчивым мужикам?!

Короче, весь день пошёл насмарку. Перед выходом на новое (третье, мать его!) задание я решил выгулять Гесса, потому что он сам активно на этом настаивал. А если здоровенный доберман требует вывести его во двор, то, уж поверьте, отказать ему невозможно. В противном случае он вас просто съест. А потом сам выйдет делать свои дела под кустик, столбик или в сугроб.

В общем, как вы уже поняли, нас с напарником выперли не столько погулять, сколько остудить горячие головы. Мою, в частности, для Гесса любая драка скорее веселье и игра, то есть вспыхивает он за четверть секунды, но и отходит от силы за полминуты. Потом первым даёт лапку и виляет обрубком хвоста, крайне дисциплинированная и миролюбивая собака.

Хотя с «дисциплинированностью» я, конечно, поспешил, но он всё равно очень хороший.

– Батюшка на нас сердится? – спросил у меня доберман в фуфайке и шапке со звездой.

– Видимо, да.

– Выгонит из дома?

– Нет, Гесс, думаю, всё-таки не настолько, – утешил я пса, поплотнее завязывая ему ушанку под нижней челюстью. – К тому же если и да, то выгонят скорее меня. Тебя он не тронет.

– Я тебя не брошу. Вот тебе кожаный нос!

– Иди побегай, вдруг чего-то там непременно надо ещё раз пометить?

Мой верный пёс громко охнул, словно бы действительно вспомнил о чём-то и резко кинулся обнюхивать территорию. А потом вдруг…

В тёмно-синем небе промелькнули две большие чёрные тени, и мой четвероногий напарник замер в позе коня Петра Первого из позеленевшей (хотя правильно говорить – окислившейся) меди.

Тени неуклюже приземлились прямиком в два большущих сугроба на задней части нашего двора. Я мысленно порадовался тому, что отец Пафнутий успел забрать из отделения наган. Правда, потом вспомнил, что я уже стрелял из него по собаке Баскервилей и ещё не чистил, как и не заряжал новыми патронами с серебряными пулями. Засада-а…

А из вечерних сумерек, отряхивая снег и беззлобно переругиваясь, вышли двое парней. Один явный малоросс, стрижен под горшок, в одежде украинского покроя восемнадцатого века и с развёрнутыми плечами шириной в квадрант. Второй чуть выше ростом, длинные волосы на косой пробор, затянут в длинный сюртук студенческого покроя, а узким профилем напоминающий скорее классического д’Артаньяна с тонкими усиками.

Я обалдело протёр кулаком глаза, потому что…

– Стоять, а не то гав, – честно предупредил Гесс. – Тео, у нас во дворе незнакомые люди, они пришли забрать мои вкусняшки?

– Ох ты ж чудеса Пресвятой Богородицы, – широко, от севера до юга, перекрестился первый. – Тильки побачьте, паныч Николя, бо тут якась-то чудова псина размовляет, як людына. А то вы мне сразу: «Брешет кум Панас, брешет, не может того быть». Кой чёрт брешет, коли вот оно ж и есть?

– Я не псина, – поджал губки обиженный доберман. – Я собаченька.