Читать книгу - "Пять жизней читера - Артем Каменистый"

Как бы уничижительно Няша ни высказывалась об интеллектуальных способностях спутника, на деле все обстояло совершенно не так. Рокки считал себя наблюдательным, он умел просчитывать свои шаги наперед, хорошо запоминал информацию и не ленился ее анализировать, сопоставляя с известными фактами или хотя бы предположениями.

Вот и сейчас дополнительные разъяснения ему не понадобились. Пары секунд хватило, чтобы переварить слова девушки, после чего он неестественно радостным голосом выдал:

— Хорошо, что сам пришел, было бы хреново, нарвись я на него завтра.

— Блин, ну и что тут такого хорошего?!

— Хочешь сказать, плохи наши дела? Я правильно тебя понял?

— Рокки, это не просто плохо, это настолько плохо, что у меня приличных слов нет! Тридцать седьмой уровень, он еще не дотянул до рубера, но топтуном уже называть не захочется. Некоторые называют их кусачами, потому что пасть у них такая, что могут от машин куски откусывать. Как тебе такое?

— Непростой кадр… Из винтовки такого реально приземлить? Из моей?

— Не знаю, из такой никогда не пробовала. Вроде бы можно, но трудновато. А с такими патронами вообще никак. Ну то есть тяжело ими что-то сделать.

— А что не так с патронами?

— Они охотничьи. Пули самые обычные или даже экспансивные, бронебойные гражданским не продают, поэтому их в магазинах не достать.

Узнав, что совершенно невоенизированная с виду девчонка без заминки может выговаривать слово «экспансивные», причем понимая, о чем идет речь, Рокки взял на заметку, что с такими тенденциями нелишним будет при удобном случае научиться варить борщ и разбираться с пеленками обделавшихся младенцев, после чего осведомился о самом важном:

— Если он нас нашел, почему мы все еще живы?

— Потому что мы засели в доме, а он снаружи. Я его еле-еле разок увидела, проскочил осторожно, пригнувшись за забором, но голова чуть-чуть показалась. Да там не голова, а та еще головища. Нажрал морду на местных коровах, эти гады очень говядину любят.

— А почему сюда не лезет?

— Не знаю. Я вообще не могу понять, что он делает и как он нас нашел. Развитые зараженные уже не такие тупые, они иногда умеют хитрить. Может, боится лезть напролом, изучает, какие-то планы составляет. Но нас он в покое не оставит, уж в этом не сомневайся.

— Такие товарищи строго поодиночке шастают?

— Кочевать от кластера к кластеру они могут, но почти всегда стаями, а если на месте все время пасутся — обычно одиночки.

— А этот кочевой или местный?

— Не знаю, но похож на местного. Уж очень уверенно двигался, будто знал, что через забор лучше дальше перелезть, там сарай его прикроет, из дома заметить не получится.

— У нас две винтовки и дробовик. Давай, Няша, выдвигай идеи, тут я плохой советчик, опыта маловато.

— Да я от тебя совета и не ждала. Одна винтовка полуавтоматическая, патрон там слабенький, но зато стреляет быстро. Из нее, если повезет, можно колено повредить, они даже у руберов не так уж и круто защищены, не элита ведь, шанс повредить неплохой, это многих выручало. Но попасть будет тяжело, такие гады ногами слишком шустро перебирают.

— Дождь до сих пор льет, а ты говорила, что они не любят воду.

— Вот и мне это не нравится. Совсем, наверное, оголодал, раз на охоту выбрался. Дождь уже не такой, как вначале хлестал, но все равно мокро, это не для них погода.

— Может, ему надоест и в дом полезет? Тут тесно, тут с ним проще будет разобраться.

— Да ты даже не представляешь, о чем говоришь. Тут не ему будет тесно, а нам. Как твоя нога?

— Не знаю. Дай-ка встану, проверю.

Поднявшись с дивана, Рокки попробовал перенести вес на проблемную конечность, скривился и выдал нерадостное заключение:

— Вроде уже не так болит, но, зараза, колено будто деревянное. Может, попробовать повязку снять?

— Ну да, можно попробовать, — неуверенно согласилась Няша. — Но, думаю, вряд ли станет лучше. Вот и представь: у тебя нога плохо работает, а я вообще не могу на свою опереться. Что мы будем делать, если этот урод сейчас стену проломит?

Покосившись на стену из толстого бруса, Рокки, сильно опасаясь получить утвердительный ответ, уточнил:

— Он что, реально через такую проскочить может?

— Ну не сразу, конечно, но почему бы и нет. Когти кусача даже кирпичную стену могут разломать, если на это время ему дать. Это все же не элита, хоть в чем-то нам повезло.

— Няша?

— Что?

— Что-что? Мы так и будем торчать здесь и перешептываться? А вдруг он прямо сейчас полезет?

— Ну не лезет же. Не волнуйся, я слежу за ним.

— Как ты можешь следить?

— Я на него метку успела поставить.

— Не понял?

— Это умение такое у меня. Если увижу кого, могу его как бы отметить, и потом вижу направление, и расстояние приблизительно могу определить. Я не сенс, конечно, это недалеко работает, зато ничего не мешает, через любые преграды спокойно просматривается.

— Что же ты сразу не сказала?!

— Ну сказала же.

— И где он сейчас?

— Вон там. — Няша указала в сторону глухой, без окон, стены, что заметно улучшило настроение Рокки. — Метров сорок до него, почему-то отошел от дома.

— Может, он случайно мимо проходил и не знает, что мы здесь?

— Ну да, конечно, случайно, как же. Рокки, здесь не бывает таких случайностей. Я ведь его смогла увидеть, а это не просто так случилось.

— Не просто так? А как?

Чуть поколебавшись, Няша, постукивая ногтем по цевью винтовки, нехотя пояснила:

— Здесь разных непонятностей хватает, и не все в них верят. Но я верю. Не во все, конечно, только в некоторые вещи, и меня это не раз выручало. Хочешь не хочешь, а после такого верить приходится. У иммунных, которые здесь долго прожили, интуиция улучшается. Иногда она улучшается очень сильно. Это уже не совсем интуиция, это почти дар предвидения. Ты знаешь, куда надо обернуться, в какую точку посмотреть. Или хочешь идти, но тебя тянет спрятаться. Прячешься, а потом видишь, что впереди появилась стая, ты чудом с ней разминулась. Разные ситуации могут случиться, понимаешь?

— Получается, вы тут все или некоторые начинают будущее предвидеть?

— Такое вряд ли кто-то умеет, слишком уж сильное умение, а Система не любит создавать суперменов. Но почувствовать что-то на секунды вперед иногда получается. Самое трудное — научиться слушать голос этого чувства. Лучше всего это получается, когда в одиночку бродишь. А я обычно так и делаю, причем уже давно.