Читать книгу - "Дневники голодной акулы - Стивен Холл"

Я ничего не сказал.

— Это не… — начала она. — Все то, что между нами, — для меня это важно. Да-да, я серьезно. Но тебе надо понять, что у меня поставлено на карту, я никак не могла рисковать, так что…

— Так что, даже после того как мы переспали, ты просто продолжала лгать?

— Ладно.

Теперь глаза у Скаут стали горячими, яркими и влажными. Меня резануло то, что из нее истекает такая жизненная энергия. Мне хотелось обнять ее и остановить этот поток, но одновременно я хотел, чтобы она тоже страдала. Страдала за ту жестокость, с какой заставила меня почувствовать себя любимым, желанным и окруженным заботой, и все ради выполнения просчитанного загодя, логичного плана.

Я посмотрел на нее, и чей-то голос внутри меня прошептал: «Мы видим свет звезд потому, что им больно, — они горят кровью».

— Ладно, — снова сказала Скаут. — Да, да, да. Ты это хочешь услышать? Да, я тебе лгала. Да, я тобой манипулировала. Да, я тебя использовала. Нет, я не спала с тобой только для того, чтобы затащить тебя сюда. Если ты и в это хочешь верить, то — пожалуйста, верь во все, что хочешь, и думай обо мне все, что тебе будет угодно. Мне много чего приходится делать, чтобы выжить. Я этим не горжусь, иногда я ненавижу себя за это. Если ты в самом деле хочешь узнать правду — я себя ненавижу. И я не жду, чтобы тебе понравилось то, что я сделала, чтобы ты это принял или простил, но меня удивляет, что ты не хочешь даже попытаться меня понять.

«Звездная кровь».

— Ты могла бы все раньше мне рассказать.

Она вытерла свои мокрые глаза и посмотрела прямо на меня:

— Нет, Эрик, не могла. Мне нужна эта акула.

— Понятно.

— Мне очень жаль, но дела обстоят так.

Я налил себе виски из графина, стоявшего рядом с моим креслом. Руки у меня дрожали, когда я подносил стакан ко рту. «Не замечай, что у меня дрожат руки».

— А когда я должен был узнать, зачем на самом деле ты меня отыскала?

— Тебе это важно?

— Да.

— Хорошо. Все твои разъезды были связаны с поисками Фидоруса. — Казалось, какой-то пуленепробиваемый щит, скользя, окружает ее со всех сторон. Девушка, стоявшая передо мной, становилась деловитой, жесткой, незнакомой. — Поэтому я решила, что ты послушаешь его, если он скажет, что есть возможность натравить Майкрофта Уорда и людовициана друг на друга. Ты не поверил бы в подобный план, если бы он исходил от незнакомки, особенно после твоего столкновения с мистером Никто.

— Но я же слушал тебя. Я всегда тебе доверял.

— Я не могла позволить себе такого риска.

— А как насчет моего риска? Тебе надо было быть со мной честной.

— Знаю, что причинила тебе боль, но подумай, что такое ты говоришь?

Несколько мгновений я сидел спокойно.

— Я бы рассказал тебе все, с самого начала.

— Да? — сказала она. — Ты уверен? Ты в самом деле поставил бы на карту свою жизнь, да и мою тоже, даже если бы моя вера вдруг поколебалась? Мой план учитывает акулу в той же мере, в какой и Уорда. Я помогала тебе, пускай даже ты не знал всего.

— Да брось ты, — сказал я, делая очередной глоток виски, — не надо передергивать, ты помогаешь мне по чистой случайности, разве нет? Просто потому, что хочешь спасти себя. Ты сама так сказала. А я все бы тебе рассказал, и это было бы правильно.

— Что ж, ты волен верить во все, что хочешь.

«Не замечай, — думал я, прижимая стакан к груди, — не замечай, что у меня дрожат руки».

— Хорошо. Итак… — Я хотел знать все, хотел схватить каждую раскаленную докрасна часть этой головоломки, ощутить, как она шипит и мгновенно обжигает пальцы. — Ты решила держаться своего плана, привести меня к Фидорусу и заставить меня думать, что это он выдвинул идею использовать Уорда и людовициана друг против друга. И что тогда? Ты вся бы так и сияла: «Боже, какая восхитительная идея!»

В глазах Скаут за пуленепробиваемым стеклом ничего нельзя было прочесть, они полнились странным светом и отражениями, которые могли означать что угодно.

— Да. Что-то вроде этого.

— Господи. И ты думала, что я совершенно ничего не заподозрю?

Она помотала головой, заканчивая разговор.

— Слушай, я вовсе не ждала, что ты простишь меня за все это, но, если хочешь знать правду, в глубине души я на это надеялась. Что бы ни случилось, я не думала, что ты воспримешь это вот так.

— Как — так?

— Давай оставим.

— Нет уж, продолжай, как именно?

— Как малое дитя.

Кислая, желчная волна гнева хлынула вверх, и я изо всех сил стискивал зубы, пока она не пошла на убыль.

— Я верил тебе, Скаут. Слепо верил. Ты права, это же так по-детски. — И когда она никак на это не прореагировала, горло мое наполнилось новыми язвительными словами, порожденными отчаянным желанием сокрушить этот ее дурацкий пуленепробиваемый щит. — Что ж, не беспокойся, больше я такой ошибки не совершу.

Скаут посмотрела на меня как бы сквозь толстый слой стекла. Я ничего не мог ни разглядеть, ни разгадать.

— Хорошо, — сказала она спокойным и ровным голосом. — Тогда на этом точка.

Обида, стыд и чудовищная тоска пожирали мои внутренности.

— Ладно, на этом точка. — Я старался казаться бесстрастным и равнодушным. — Но мы все равно повязаны, да? Людовициан уничтожит Уорда, а Уорд — людовициана. Что бы ты ни собиралась делать, я тебе в этом намерен помочь. Ты победила, Скаут.

— Думаю, до победы еще не близко, ты не находишь?

Я мотнул головой, отметая этот вопрос.

— Какой у тебя план?