Читать книгу - "Сироты. Удел сироты - Роберт Бюттнер"

Джиб первым отправился вниз по стыковочному «мосту». Я поплыл следом за ним, устремившись в пурпурную полутьму корабля слизней. Их искусственная гравитация, быстро подтащила меня к плитам палубы. Как слизни делали это, я не знал.

Я многого не знал. Возле моего левого глаза на внутренней стороне визора шлема располагались сенсоры Джиба и экран коммуникационного аппарата. Внутри вражеского корабля температура была около пятнадцати градусов. Барометр показывал давление, какое обычно можно найти на Земле, на глубине в пять метров. Кислород составлял пятнадцать процентов атмосферы, три четверти земной нормы, но это было приемлемо. Никаких отравляющих веществ в воздухе. Пока все предсказания Говарда сбывались. Если бы мы смогли закрепиться на этом судне, по меньшей мере, захватить крошечную его часть, мы смогли бы дышать достаточно долго для того, чтобы спасти мир. Я отстегнул баллоны с кислородом.

Потом я оглянулся. Говард и Брамби плыли вниз по соединительному трапу в мою сторону – в недра «Тролля», а потом припечатали желтую «пробку» из политана к корпусу судна слизней. Она должна была сдерживать вакуум, закрывая дыру в корпусе, до тех пор, пока мы не установим бомбу. А сама бомба покачивалась за спинами Говардом и Брамби, словно колесница за двуногими пони, плывущими в глубь «Тролля». Как только бомба обрела вес, она опустилась на колеса. Брамби и Говард разом согнулись и потянули силиконовые веревки, подкатывая ее ближе и ближе к тому месту, где я стоял.

Мими, остающаяся в рубке «Звезды», вновь обратилась ко мне:

– Джейсон, я разъединяю стыковку и удаляюсь.

С самого начала мы решили, что ей нужно держаться в стороне. Могло оказаться так, что уходить с «Тролля» мы будет другим путем. Возможно, за нами будут гнаться тысячи слизней. При этом неожиданное появление Мими может спасти наши шкуры.

Я повернулся, наблюдая за «пробкой». Если она подведет то, произойдет декомпрессия и нас просто выдует наружу. Но «пробка» выдержала.

Если Говард правильно рассчитал время, то у нас было три минуты, для того чтобы блокировать как можно больше проходов и тем самым дать Брамби время сообразить, как взорвать силовую установку слизней, а потом возвратиться к Мими и спастись бегством. Если Говард правильно рассчитал, мы в главном коридоре, который поднимался вверх по спирали вдоль внешней обшивки корабля. Мы собирались толкать бомбу вдоль него, а потом, свернув, запихать в самое сердце силовой установки «Тролля». Чем глубже, тем лучше.

Брамби посмотрев мимо меня, вглубь «Тролля».

– В какую сторону пойдем, сэр? – поинтересовался он.

Я повертел головой. Согласно плану Говарду перед нами должен был оказаться один проход. Но в реальности мы оказались в месте, где два совершенно одинаковых коридора сходились в один. При чем этот один явно вел в другую сторону. К тому же он был загорожен бомбой. Вот дерьмо-то!

Можно было идти хоть направо, хоть налево.

Но не это оказалось настоящей проблемой.

– Сэр, наша бомба слишком велика для обоих коридоров, – продолжал Брамби.

Он был совершенно прав. Туннели слизней совершенно разные по диаметру, но ни в один из них бомба не пролазила.

Дерьмо!

– Говард, мы же рассчитывали, что это будет широкий коридор.

– Знаю. Я думаю.

– А если взорвать бомбу прямо здесь?

– Нам нужен направленный взрыв, – объяснил Брамби. – Взорвав бомбу тут, прямо под кожей «Тролля», мы не сможем сильно ему повредить.

Я послал Джиба пробежаться вперед по левому коридору.

Он прошел двадцать ярдов по извилистому коридору, прежде чем встретил первых слизней, спешащих навстречу к нам.

Коридоры слизней напоминали искривленные цилиндры – словно канализация, залитая пурпурным светом. Дверей, которые вели из коридора в коридор, как таковых не было. Только щели шириной в метр с хвостиком. Очень удобно, если вы бескостный двоюродный брат осьминога, который может сплющить тело, стать плоским, как подгоревший омлет. Но эти щели совершенно не подходили для людей.

По тем же самым причинам щели становились идеальными местами для засады.

Сначала слизни просто высунули свои странные, изогнутые ружья из щелей и стреляли в нас.

Один из таких зарядов задел мой шлем. Ружья слизней сделанные на основе магнита выплевывали большие пули. У меня аж в голове зазвенело, когда их заряд попали в мой шлем. И еще я, наверное, вывихнул шейные мускулы, с такой силой дернуло назад мою голову. Но в целом мне повезло.

Пули засвистели вокруг нас – стреляли из левого коридора. Они вспыхивали при ударе о стены туннеля, или рикошетом отлетали, сметая пластины со стен, которые с грохотом падали на палубу. Слизни – паршивые стрелки. К тому же наши боевые скафандры были покрыты краской, которая, правда чисто теоретически, превращала нас в подобие призраков, для тех, кто наблюдал за нами в инфракрасном диапазоне.

Распластавшись на палубе, мы открыли ответный огонь.

Три М-20 совместно могли выплюнуть двадцать четыре сотни пуль в минуту. Каждая пуля раскалывалась на девяносто острых стрелок. Трассеры наших выстрелов были фиолетово-белыми в пурпурном свете. Казалось, мы стреляем в таинственную тьму. Чисто автоматически наша троица воспроизвела финальную часть салюта Четвертого июля.

Винтовка колотила по плечевой чашечке моего боевого скафандра меньше, чем требовалось на то, чтобы вздохнуть полными легкими. А потом я сменил магазин. Я перекатился на спину, автоматически сорвал новый магазин с пояса и вставил его на место прежнего. Хотя мне было очень неудобно. Нужно действовать пятью пальцами, а у меня два пальца перчатки мотались из стороны в сторону пустые.