Читать книгу - "Сердце Изнанки - Олег Валентинович Ковальчук"

аристократы, большие люди. Ваши благородия, — он картинно поклонился, изображая, будто спина у него не гнётся, хотя двигался он на удивление ловко, без малейшего скрипа в суставах.

— Ты как обращаешься к графу? — тут же рыкнул Викентьев, шагнув вперёд. — Ты что, не видишь, кто перед тобой?

— Подожди, — одёрнул его Лисин, бросив косой взгляд на товарища, а затем повернулся к старику. — А вы кто такой и откуда? Почему идёте с земель барона Викентьева?

— Барона Викентьева? — старик заморгал, будто впервые услышал это имя. — Откуда ж мне знать, чьи это земли? Я просто путник. Иду себе, никого не трогаю, и вот заблудился. А чьи это земли? На них же не написано, — хихикнул он, затем поспешил сменить тему: — У вас тут что — авария или разборка какая? Сражаться собрались?

— Тебе какое дело? — отрезал Викентьев, сжимая кулаки.

Я же тем временем изучал старика через истинное зрение, не вмешиваясь в их перепалку. Его аура горела оранжевым — ярким, густым светом, и он явно применял какую-то силу прямо сейчас. Но вот какую именно, я разобрать не мог — воздействие было размытым, словно туман, окутавший всю округу. Это не точечная атака, а что-то по площади, действующее на всех нас сразу. И вышел он сюда явно не случайно, не просто так забрёл на дорогу посреди аристократической ссоры.

Ситуация мне всё больше не нравилась, и я прикинул, что стоило бы предупредить и этих аристократов-неумех, и паладинов, что сидели в микроавтобусе, наблюдая за нами с безопасного расстояния. Оранжевый уровень у старика — это не шутки, а по виду он явно не паладин и не аристократ.

Кто же он тогда? В памяти всплыли обрывки разговоров слуг Злобина и гвардейцев — они упоминали палачей. Это такие неудавшиеся паладины, простолюдины, что, вкусив могущества, теряли всякую мораль и начинали крушить всё живое на своём пути, упиваясь силой и безнаказанностью. Со временем эти ребята сбивались в культы, одержимые безумной идеей создавать червоточины через массовые жертвоприношения. И, что хуже всего, у них это получалось — слухи ходили, что такие вот дельцы уже оставляли за собой целые мёртвые земли.

И что-то мне подсказывало, что этот дедушка — один из таких культистов. Его улыбка, слишком белая для скитальца, и этот посох, больше похожий на ритуальный жезл, чем на опору, только усиливали мои подозрения.

Если мы сейчас зазеваемся, то вполне можем в роли жертв — нас тут достаточно для открытия очередной червоточины. А сил, при всей нашей браваде, у нас не так уж много, во всяком случае в сравнении с этим стариком. Я бросил взгляд на Дмитрия — он пока молчал, но тоже смотрел на старика с настороженностью. Надо было действовать быстро, но аккуратно, чтобы не спровоцировать этого «путника» раньше времени.

— Дедушка, — обратился я к старику, чуть повысив голос, чтобы меня услышали все вокруг, — а ты не видел там, в зарослях, ничего странного? Мне кажется, там кто-то стоит — люди или, может, твари из червоточины?

Старик пронзил меня острым взглядом своих ярко-голубых глаз, таких живых, что они казались чужими на этом морщинистом лице.

— Видящий, что ли? — спросил он с лёгким прищуром, и голос его скрипнул, как старая телега.

Я говорил нарочно громко, чтобы мои слова долетели до паладинов в микроавтобусе, и, похоже, это сработало — позади меня послышался шорох, воины заозирались, явно почуяв неладное.

Лисин с Викентьевым тоже переглянулись, и Викентьев подал знак своим гвардейцам, чтобы те выбирались из автобусов и готовились к чему-то серьёзному.

Старик же, заметив движение, оскалил свои белоснежные зубы в широкой улыбке.

— А чего это ваше благородие так напряглись? Что, старик Игнат вас напугал?

— Я боюсь, нам придётся вас задержать, — заявил Лисин, шагнув вперёд.

И это была его ошибка.

Время ещё можно было потянуть, выиграть пару минут, но он поторопился, а сил у нас и без того не хватало. Старик расхохотался, и смех его прозвучал, как звон разбитого стекла.

— Вы? Задержать меня? Слабачье!

— У него оранжевая аура, — громко произнёс я, не сводя глаз с энергетических потоков в теле старика.

Я был готов в любой момент отпрыгнуть, если он решит атаковать. Но вот в чём загвоздка: он уже давно применял какую-то способность, и я до сих пор не мог понять, что именно он делает. Никакого явного воздействия я не ощущал — ни жара, ни холода, ни давления. Это настораживало ещё больше.

— Знаете, — вдруг сказал старик, и в голосе его появилась зловещая мягкость, — очень хорошо, что я вас тут встретил. И здорово, что вы задержались. Количество вас удачное — прямо подарок. Вы отлично подойдёте для жертвы во имя изнанки.

В этот миг его аура полыхнула ярче, но ничего не произошло — по крайней мере, сразу. Зато из кустов полезли твари, и какие! Зверолюди с оскаленными пастями, ящеролюды с чешуёй, блестящей, как мокрый камень, огромный паук с лапами толщиной в мою руку, странная каракатица, извивающаяся, будто живая тень, и здоровенный скорпион. Но вместо шипа на его хвосте торчало светящееся сопло, похожее на дуло какого-то оружия.

— Туда! — крикнул старик, указывая посохом на микроавтобус с паладинами.

В следующий миг сопло скорпиона выстрелило — яркая вспышка ослепила на долю секунды, и заряд устремился прямо к автобусу. Паладины, большинство из которых уже выбрались наружу, бросились врассыпную, но внутри еще оставались люди.

Раздался оглушительный взрыв, ржавый микроавтобус подлетел в воздух, будто игрушка, подброшенная великаном, и рухнул в облаке дыма и искр.

— Бей их! — гаркнул старик, и твари ринулись вперёд.

Глава 23

Дед Игнат

Ситуация разворачивалась очень стремительно.

Лисин и Викентьев, несмотря на растерянность, быстро перегруппировались. Викентьев выставил руки вперёд, и из-под земли в монстров устремились каменные шипы, острые будто копья, — похоже, его дар был схож с тем, что я видел у Злобина.

Лисин ударил молнией из ладоней, целясь прямо в грудь старику, но электрические сполохи лишь рассыпались, скользнув по полыхнувшей оранжевым защите, вспыхнувшей вокруг него, подобно стене огня. Никакого эффекта — старик даже не пошатнулся, только оскалился шире.

Да уж, обстановка не располагала к веселью. Оранжевый культист и два десятка синих тварей — это вам не альфа, что действует на инстинктах. Тут совсем другое дело: перд