Читать книгу - "Новый штамм - Дмитрий Лим"

— Я думаю… они мертвы.

— Ты действительно так думаешь, Петя? — уставился на меня Гриша.

— Другого объяснения нет. На самом деле есть еще один или два.

— Ну?

— Или они попали в беду. Может быть, мертвые держат их запертыми в здании. Другие выжившие. Ведь парни не отвечают на рации, верно?

— Если они умрут… мы останемся здесь? — вздохнул Гриша.

— Не понимаю, почему бы и нет. Зима на носу… В это время года зараженные не так активны.

— Ага. А еще мы не сможем охотиться, когда пойдет снег. Честно говоря, наши запасы сокращаются.

— Не ври а, че ты все ноешь, Гриш? — раздался голос вечно недовольного Юрика, — Все нам хватает!

Вова покачал головой.

— Только ты так думаешь.

— Ну а что я могу еще сказать? Я оптимистичный человек. Живые должны продолжать жить. Мертвые мертвы. Проводить время, беспокоясь о ком-то, кто ушел, — это верный способ быть следующим. Мы справимся, и выживем.

— Они пошли охотиться на умного? Верно? Если они умерли, то не значит ли это, что они умерли из-за него? Что, если он придет за нами?

— Это6о не произойдет.

— Как ты можешь быть так уверен?

— Разве ты не веришь в Макса и остальных? Если они и умерли, то, вероятно, увели его отсюда. Не говоря уже о том, что количество ловушек, которые мы расставили между станцией рейнджеров и здесь, просто до**я. Даже нормальному человеку было бы трудно пройти. Женя действительно высоко ценил этого зараженного, но насколько умным он мог быть на самом деле?

Я решил его поддержать.

— Кроме того, каким бы умным он ни был, он, скорее всего, просто водит за собой полчища зараженных. Что мы делали в прошлом месяце? Готовимся к зараженной армии, о которой говорил Жендос. Ты зря беспокоишься.

— Я думаю, это просто ты недостаточно беспокоишься!

Я покачал головой. Вова трус. Когда Женя попросил разведчиков сопровождать его, Вова был единственным, кто решил остаться, не смотря на то, что это была его база. Я не могу винить его, большинство людей трусы по природе своей. Есть только три типа людей, которые могут выжить в этом мире: злобные, трусливые и харизматичные. Злобная группа вместе. Харизматичные ведут за собой трусов.

— Петя! Вова! У нас есть проблемы!

Это был Юрик. Сегодня он отвечает за рации. Обычно коммуникатор также располагается перед окном чердака.

— Это трешак! Тут целая армия!

Вова взглянул на меня, вяло улыбнулся и затрясся.

— Я же говорил… — сказал он, и побежал к окну.

Я встал со стула и последовал за ним, убедившись, что взял шлем со стола. Я отодвинул занавеску, но ничего не увидел, только нижнюю часть пологого склона, на котором стоял «Завтрак в постель».

— Ну и где они?

— Сзади!

Мы с Воваом полубежали-полуспотыкались через комнату к заднему окну. Вова отдернул занавеску в сторону, прежде чем вздохнуть. Снаружи, должно быть, по меньшей мере сотня инфицированных вышла из леса. Это было жутко…

Между просветами деревьев они лились, как вода. Во главе группы находился человек в камуфляжной одежде и мотоциклетном шлеме. В руке этого человека был лук.

Нет, я не должен называть его человеком. По словам Жени, умный инфицированный умели пользоваться луком. С армией, стоящей за ним, его значимость среди них была довольно ясной.

Вова сглотнул, нарушая тишину.

— Мы подготовились, но достаточно ли мы подготовились?

— Этого должно быть достаточно.

— Да ладно вам, чего расклеились то? Хорошо, что Юра рано заметил.

Мы с Вовкой взяли оружие и побежали к задней части здания.

Вдоль стен стояли десятки деревьев, которые мы обработали за последний месяц. Мы срезали их ветки и корни, оставляя только стволы, то бишь — кучу бревен.

Завтрак в постель находится на вершине холма. Холм был достаточно крутым, чтобы бревна могли скатиться вниз с помощью простого толчка. К тому времени, как мы с Вовой стащили первое бревно и поставили его на место, армия была примерно на полпути вверх по склону.

— Готов? — спросил Вова.

— Кати! — хмыкнул я и толкнул свой конец бревна, а Вова толкнул другой.

Бревно поднималось медленно, но как только оно достигло определенной точки, мне больше не нужно было толкать. С глухим стуком он перекатился один раз, затем еще раз, все быстрее и быстрее.

Я не знал, насколько быстро он двигался, но к тому времени, когда он достиг зомбарей, он определенно двигался со скоростью, ломающей ноги в час.

К сожалению, умный инфицированный, похоже, знал, что мы делаем, и убежал с дороги. Однако остальным, стоящим за ним, не так повезло.

Бревно врезалось в них со всей силой, раздавив их, сбив их с ног, спускаясь прямо к подножию склона, и остановившись только тогда, когда ударилось о лес, из которого шли зараженные.

— Я повременю с пуском, вы двое возьмите бревна, — раздался голос.

Я взял щит и копье, которое положил, чтобы сдвинуть бревно, и приготовился к тому, что несколько инфицированных будут подниматься по склону. Когда один из них приблизился, я выставил свой щит. На его краю был резиновый кусочек, который зараженный любил кусать. Как только зараженный укусил его, я проткнул ему глаз, мгновенно убив его. Уперся ногой ему в талию и толкнул, отталкивая его от себя. Вова и Пол поставили еще одно бревно, а я убил еще двух зараженных. Зараженные, казалось, имели проблемы с преодолением первого бревна, даже не пройдя и четверти пути.

Станция Макара могла бы быть более укрепленной, но кому нужны заборы, когда есть бревна и гравитация?

Денис

Катящиеся деревья — это проблема. Я не был к ним готов.

К этому месту должно было быть легко подобраться: ни ловушек, ни забора, ни верёвок. Но с одним деревом ситуация изменилась.

Многие мои стали инвалидами. Они не умерли. Но теперь они не могут ходить, не могут двигаться. Некоторые действительно умерли. И есть еще деревья, за которыми нужно следить, намного больше.

Они прислонены к стене. Одна жертва отбивается от других, которые не упали. Две жертвы готовятся сбросить на нас еще одно дерево.

Мои люди слишком тупы, не зная, что нужно рассредоточиться. Если бы только я мог сказать им, что делать.

Но я не могу. Они умеют двигаться только группой, сбиваясь в кучу, двигаясь одним и тем же путем.

Я мог бы вести их зигзагами, катящиеся деревья не повредили бы так много из них. Но другие меня не слушают, не тогда, когда перед ними еда.

Хотя катящиеся