Читать книгу - "Дилижансом, дирижаблем - Степан Кулик"

– Если до сих пор не объявились, то, скорее всего, их сейчас на острове нет. Заготовили товар и либо выжидают удобного случая забрать, либо с покупателем торгуются.

Он поворошил шуршащий лед.

– Ледник свежий. Не далее как вчера заполнен. А рассчитан суток на пять хранения. Так что угощайтесь. В любом случае, по законам Российской империи, нашедшему клад полагается девяносто процентов. Не думаю, что мы столько осилим… Тем более, без хлеба.

Родион не стал отказываться, голод уже не раз напоминал о себе, и по примеру князя набил рот икрой.

– Ммм…

Он хотел сказать, что впервые в жизни ест черную икру горстью и какое это непередаваемое ощущение, особенно, если глядеть на нее не как на пищу, а на денежные купюры, но не успел. Тишину нарушил негромкий вскрик, напоминающий жалобный плач чайки. Донесшийся со стороны озера.

Чайки над Днепровскими волнами дело такое же обычное, как и ласточки над кручами, но чем-то этот птичий всхлип мужчин насторожил. Может, потому что был он каким-то слишком отрывистым. Словно, вскрикнувшей зажали рот… В смысле, клюв.

– Тебе тоже показалось? – настороженно развернулся к Родиону князь.

– Виларка?… – неуверенно произнес тот.

Катакази пожал плечами, но саблю из ножен достал. Родион огляделся за своей клюкой. Обнаружил неподалеку и тоже вооружился. Князь тем временем закрыл ледник, – нечего добру зря пропадать, – и уже пробирался через камыши.

Браконьеры обустроились с удобством. Во всяком случае, тропинку к озеру протоптали достаточно широкую. Так что Александр с Родионом вышли к воде не издав ни единого шороха. Только на краю и остановились. На всякий случай. Чтобы самим быть незамеченными. И вовремя… Не подвело предчувствие.

На катере хозяйничали чужаки. Видимо, те самые браконьеры. И саннэ Анаи на палубе видно не было.

– Приехали греки, привезли мандарины… – пробормотал Родион. – А ты, князь, говорил что время лихих людей миновало.

– Разберемся…

Александр, похоже, даже взбодрился.

– Родион, вы человек штатский, так что прошу не обижаться на мой вопрос. Предпочитаете мирное урегулирование или…

– Или, князь, – не дал договорить ему Зеленин. – Мне хоть в юнкерах и не довелось походить, но разряд по боксу имею. Да и здесь, в Измаиле, несколько уроков фехтования брал. Так что труса праздновать не намерен.

Князь покивал, глядя на него, как фельдфебель на новобранца.

– Похвальное рвение, но с умениями все мимо. От навыков в благородном мордобитии, а равно – салонном фехтовании, в ножевом бою толку ноль. А иным видам решения проблем, как поножовщина, увы, браконьеры не обучены. Ладно, будем ловить щук на живца.

– На меня, то есть? – уточнил Родион. Но. возражать не стал. – Я готов… Что делать?

– Шум поднимать… Возвращайтесь к их сундуку и сделайте так, чтоб вас услышали. И продолжайте, пока кто-нибудь на шум не заявится. Потом… бегите. Или сдавайтесь. Не суть. Я буду рядом… Выручу, если что. Только, сперва, саннэ помогу.

Князь вполне серьезно откозырял и нырнул в камыши.

– Сам беги… – пробормотал Родион. – Или сдавайся… Бокс ему не годится…

Бегом вернувшись на поляну, он начал ломать и крушить в щепу все сухие ветки, до которых только мог дотянуться. Во-первых, – шуму более чем достаточно. А во-вторых, – все логично. Человек заготавливает дрова. Причем, так увлечен этим занимательным делом, что совершенно ничего вокруг не слышит и не видит. Приходи и бери голыми руками, как спящего зайца.

Так что браконьеры ждать себя не заставили. Родион и двух десятков веток не обломал, когда из прибрежных кустов на поляну выскочили трое молодых парней. Из тех, что уже считают себя заматеревшими мужиками и очень переживают, если другие с этим не согласны. Рослые, широкоплечие, румяные и… похожие, как «преображенцы». Даже одеждой. Разница только в длине усов.

– Эй! Ты кто таков и что здесь делаешь? – хозяин самых длинных усов больше заботился о придании голосу угрожающих интонаций, чем задумывался о смысле вопроса. Впрочем, какая разница, что спрашивает разбойник «который час» или «как пройти в библиотеку», если при этом он поигрывает у вас перед глазами ножом.

Нож, кстати, весьма примечательный. Лезвие в три пальца, да и длиной сантиметров тридцать, не меньше. Настоящий тесак, а не нож. Хоть мясо рубить, хоть дрова колоть.

– Ух ты, какая игрушка… – Родион с насмешкой поглядел на парня. – Говорила мне одна знакомая… девица, что чем у парня меньше пиписка, тем сильнее его тянет к большим игрушкам. Судя по ножичку, паря, у тебя в штанах сплошные неприятности… Угадал?

– Это у тебя неприятности!.. – зарычал тот. Аж слюна брызнула.

– Ой, страшно-то как… – Родион демонстративно попятился. – Ты с ножичком поаккуратнее балуй. Порежешься ненароком. Мамку звать придется… Неудобно!

– Ну, гад! Теперь ты труп!

– Обидели мальчонку? Ну, извини. Дядя не хотел… Дядя хороший… – приторно засюсюкал Родион. И, неожиданно, без паузы произнес серьезно и глядя прямо в глаза парню. – Может, решим вопрос по-мужски? Без игрушек? Хватит силенок?

Почему драка на кулаках более мужское решение, чем поножовщина, Родион не смог бы объяснить, но ведь и не спросил никто. Хватило уверенных интонаций. И браконьер, без раздумий, воткнул тесак в землю, взамен закатывая рукава.

– Врежь ему, Осип! – отозвался один из «группы поддержки». С самыми короткими усами.

– Давай, братуха! Покажи, городскому, где раки зимуют! – вторил младшему средний.

– Так, орлы! – тут же закрепил успех Родион. – Двое дерутся, третий не лезет! Хотите удаль показать, решайте, кто следующий.

– Порву, как Тузик газету, – снова завелся старшой.

– Уважаю. Слова не мальчика, но мужа… но, пора и делом заняться.

Утоптанная поляна не брезент ринга, но если не привередничать, сойдет. Главное, что Родион, пока шорох наводил, успел прибраться, и теперь ничто лишнее не мешало работе ног.

После последнего замечания, молодой браконьер, вполне ожидаемо бросился на супротивника, как бык на яркую тряпку. С единственной целью, если не ударом кулака, то весом смять, сбить с ног, а после… долго и со смаком пинать и возить мордой.

Увы, мечтам его не было суждено сбыться. Почти позволив кулаку коснуться подбородка, Родион подсел под руку, пропуская удар над собой. А когда Осип, теряя равновесие, завалился вперед, – точно и резко пробил слева в печень. Пружинисто выпрямился и уже совсем не по правилам маркиза Куинсберри, добавил тычком в плечи… Не спортивно, зато эффектно. Если ставишь перед собою задачу разозлить соперника. Довести его до тихого бешенства, когда ярость окончательно затмевает разум, а в месте с ним и зрение.

С трудом удержавшись на ногах и морщась от боли в боку, Осип развернулся с куда меньшей прытью, чем нападал. На лице его вырисовывалось недоумение, и почти детская обида. Казалось, еще немного и он выкрикнет нечто вроде: «Эй, мы так не договаривались!»