Читать книгу - "Радикс - Бретт Кинг"

— Что там? — спросила Джордан.

Он поднял на нее глаза.

— Там сказано: «Поезжай домой».

Потомак

18.00

— Che bello,[22]— произнес Габриэль Битонти. — Ваша галерея производит впечатление.

Рыцарь улыбнулся. Ему всегда нравилось показывать свою коллекцию картин.

Битонти залюбовался работой Сая Твомбли.[23]

— Видел ее на Венецианской биеннале, — заметил он, не сводя глаз с полотна. — Должно быть, стоит не меньше десяти миллионов.

— Примерно столько на вторичном рынке. Идемте. Мне важно знать ваше мнение.

Он подвел гостя к картине в самом конце галереи. Битонти даже отступил на шаг, увидев изображение святого Себастьяна. Мученик был привязан к дереву, тело его пронзали стрелы.

— А вот этого художника не знаю. По манере письма немного напоминает Веласкеса, только изображение более живое и выразительное. — Битонти подошел к следующему полотну. — А это… Тот же художник, узнаю руку. Распятие святого Петра. Кто же автор?

— Я, — ответил Рыцарь.

— Впечатлен, — и Битонти перешел к следующей картине, изображающей кудрявого мужчину, прибитого к кресту вниз головой. — Реалистичность изображения просто поражает. Кажется, так и слышишь с полотна крики этого страдальца. Крики агонии и боли.

— Да, мне стоило немалых усилий передать эти эмоции. Еще ребенком я мечтал стать художником. Год проучился в Сорбонне, изучая искусство, но у отца были другие планы на мое будущее. И, несмотря на то, что я занялся совсем другим, художник во мне никогда не умирал.

Из мастерской вышел Кресс, держа в руках большое полотно. Поднес его к доктору.

— До завершения еще далеко, но это моя последняя работа, — сказал Рыцарь. — Как видите, на картине изображена сцена распятия святого Андрея.

Битонти сцепил пухлые пальчики.

— Прекрасно, и в то же время как-то тревожно. Потрясает техника работы кистью, такие плавные и выразительные переходы. Страшно интересно знать, в чем и как вы черпаете вдохновение. Могу я взглянуть на вашу мастерскую?

— Как-нибудь в следующий раз, — ответил Рыцарь и жестом приказал Крессу унести картину. — Боюсь, в моей мастерской царит страшный беспорядок. — Рыцарь подхватил гостя под руку и повел в столовую. — Кроме того, сейчас самое время для рождественского обеда.

Пятнадцать минут спустя он уже нарезал на тонкие ломтики дикого гуся с поджаристой корочкой. Сидевший напротив Битонти поднял бокал с шардоне. Но не успел произнести тост, зазвонил мобильник. Доктор из Ватикана поставил бокал на стол, взял телефон.

Потом извинился и перешел в соседнюю комнату. Рыцарь взмахом руки подозвал к себе Кресса.

— От тела Энди избавились? — шепотом спросил он.

— Да, сэр. И вытерли кровь с вашей шпаги.

Битонти вернулся, Кресс тотчас отошел.

— Срочные новости из Ватикана. Врач из Палаццо ди Мальта сообщил, что великому магистру Кювье только что отданы последние почести.

— Это знак свыше, — торжественно объявил Рыцарь. — Мальтийскому ордену нужен новый магистр.

— Похоже на то, — сказал Битонти, усаживаясь на свое место за длинным столом.

— Так если я презентую Радикс Ватикану, то могу рассчитывать… сменить Кювье на этом посту?

— Лично я такие решения не принимаю. Но святой отец не станет медлить с назначением нового великого магистра. Переговорю со своими коллегами из Медицинского Консулата. Если аутентичность Радикса будет установлена, ваши шансы резко возрастут. — Битонти всем телом подался вперед. — Мне просто не терпится исследовать эту реликвию и доложить о результатах Ватикану. Когда я смогу ее увидеть?

— Скоро, — заверил его Рыцарь. — Возможно, даже уже сегодня.

Лос-Анджелес

15.29

Бринстон припарковал машину возле своего дома в Хэнкок Парк. Никаких следов взлома или вторжения. Кругом спокойно и тихо.

Стив Клайд бросил с заднего сиденья:

— Как это тебе удается сохранять спокойствие? Если б Мецгер захватил мою жену, я бы не выдержал, просто с ума сошел бы!

— Не могу позволить себе такой роскоши, — ответил Бринстон. И прежде, чем распахнуть дверцу машины, обернулся к Джордан, Клауду и Тилтону: — Возможно, Мецгер в доме. Я войду первым, а вы меня прикроете.

Баньши опрометью бросилась к входной двери. Бринстон помчался следом. Выждал секунду, отпер ее.

Члены команды обходили комнату за комнатой.

Джон проверил гостиную. На миг представил, как он входит и видит там Кайлин и Шай. Живые и невредимые, они сидят и ждут его. Но реальность тут же разочаровала, хотя надежда увидеть близких так и не угасла. С горечью он бросил взгляд на нераспакованные рождественские подарки под елкой. Дочурка их так и не увидела. Стоявшая на пьедестале скульптура Кайлин «Затмение» напомнила о том дне, когда он купил ее в лос-анджелесской галерее. Без жены и дочери дом выглядел каким-то неживым.

Он продолжал осматривать мастерскую Кайлин, когда в наушниках прорезался голос Джордан:

— Джон, — сказала она. — Я в подвале. Спускайся сюда.

Бринстон сбежал вниз, промчался через кухню, стал спускаться в подвал. Сердце у него упало. Ни жены, ни дочери. Джордан и Клауд стояли над телом мужчины, распростертом на бетонном полу. Баньши наблюдала за происходящим сверху — расхаживала по обогревателю.

— Кошка замяукала, — сказала Джордан. — И я сразу помчалась сюда. Знаешь этого парня?

Он кивнул, не сводя глаз с тела.

— Да. Наш сосед.

Билл Адлер был вдовцом и сотрудником ЦРУ в отставке. Когда Бринстон отправлялся на задание, он присматривал за Кайлин и Шай. Должно быть, Адлер заметил, как в дом пробрался Мецгер.

— Видишь кровь на ступеньках? Должно быть, его сюда притащили уже после смерти. Клауд нашел следы крови у пианино. Там, наверное, твоего соседа и убили.

Губы Адлера, как и Боба, были покрыты кровью. Бринстон раздвинул губы трупа. Взял фонарик, посветил внутрь. Записка была пришита черной ниткой к нижней стороне языка.

«Вегас 9 в».

— Довольно игр, — сказал Бринстон. — Мы отправляемся в Лас-Вегас. Там все и решится.