Читать книгу - "Мир не меч - Татьяна Апраксина"

– Где наша красавица? – спрашивает Кира, едва отдышавшись.

Она далеко, на другом конце Города. Мы идем осторожно и двигаемся вертикально вверх, она же прыгает из одной запомнившейся ей точки в другую. Сама, не полагаясь на Город. Бедный Хайо, думаю я. Ведь это ему придется заделывать большинство прорех, тех, что слишком велики, чтобы затянуться самостоятельно.

– Нам надо позвать Лаана и Хайо. Пусть присоединяются к облаве и поднимут кого смогут, – говорю я. – Иначе мы будем бегать за ней всю вечность.

– Не будем. Она скоро устанет, и мы возьмем ее голыми руками, – скалит клыки Кира, становясь похож на вампира, которые обитают парой завес выше.

Вампиры, вампиры… Что-то важное связано с ними. Ах да. Банда на третьей завесе, хулиганье, мешавшее историкам. Почему бы не подключить их к облаве? Перемещаться с завесы на завесу они умеют получше многих, а нахулиганить рады всегда. А уж нахулиганить по персональной просьбе одного из Смотрителей – самое то.

Хотя деве они, судя по всему, на один зуб. Стоит ли так их подставлять? С другой стороны – уж кто-кто, а они падения Города точно не переживут – тенники же.

– Размечтался. Скорее я устану тебя таскать, и мы застрянем где-нибудь, а она будет прыгать. Она, между прочим, слопала целую завесу – и не подавилась.

– Не слопала. – Кира на мгновение замолкает, взмахивает руками в воздухе, пытаясь объяснить что-то, что он видит, а я нет. – Откусила кусок того объема, что смогла проглотить, – а остальное ушло в Город. Иначе бы она уже тут все перевернула с ног на голову, понимаешь? Да и вряд ли Город устоял бы, если б она просто втянула в себя целую вуаль.

Кира прав, а я погорячилась и неверно оценила ситуацию. Вспоминаю, как сворачивалась завеса, и я тянула руки к Витке, а ее уносило прочь, и чувствую, что вот-вот расклеюсь окончательно. Забьюсь в дальний темный угол маленьким комком скулящего несчастья и буду оплакивать свои потери. Тенник безошибочно чувствует, что я на грани отчаяния, и не трогает меня. Прикоснись он сейчас ко мне, обними и прижми к себе – и я уже в норму не приду, буду плакать несколько часов.

– Я все-таки свяжусь с ребятами. Искаженной завесы больше нет, им ничто теперь не грозит. Предупрежу, объясню, что им делать. Мы не справимся без них. И еще кое из кого получатся неплохие помощники.

– Хорошо, – ворчит Кира, но я вижу, что он недоволен.

Вызвать всех Смотрителей на своеобразный «чат» – дело нелегкое, но сейчас их только двое, оба не спят, а Хайо к тому же совсем близко. Я еще не успеваю дозваться до Лаана, как он возникает перед нами в воздухе. Полынь и липа, длинная челка, почти закрывающая глаза, и полуоткрытый от удивления рот – Хайо всегда реагировал быстро.

Я чувствую, что Лаана не услышу – он слишком высоко, очень сильно занят чем-то исключительно важным, а после падения искаженной завесы в информационной сфере Города творится редкостный бардак. Мой вызов он чувствует, но этим все и ограничивается – мы не можем услышать друг друга. Ладно, пес со связью, Хайо ему все объяснит.

Но сначала приходится объяснять все Хайо – успев материализоваться до наличия голосовых связок, он начинает орать. Это настолько не похоже на рассудительного крепыша, что я понимаю, насколько он испуган.

– Где вас носит? Что тут творится? Где все? Почему я не могу дозваться ни до кого, кроме Лаана? Что вообще происходит?

Кира достает из кармана помятую пачку сигарет, протягивает Хайо, и тот берет. Что творится на белом свете – они же не курят, оба! Да и я этой привычкой никогда не страдала, только иногда баловалась – но я тоже тяну руку, беру дешевую папиросу без фильтра, прикуриваю. Табачное крошево сразу попадает в рот, дым кислый и горький, но дело не в качестве табака. Сейчас дело в самом магическом процессе ритмичного вдыхания дыма.

– Здесь творится ма-аленький такой апокалипсис, – усмехается Кира, показывая зазор не больше сантиметра между большим и указательным пальцем. – Вот такусенький. Сначала мы были на искаженной вуали, потом – в Гиблом Доме, потом здесь, внизу. Потом опять на искаженной вуали. Ее больше нет. А вас осталось трое – ты, Лаан и Тэри. И еще девица в непонятном статусе, которая все это и устроила.

Хайо краснеет, потом бледнеет, кашляет, подавившись собственным матом, делает глубокий вздох.

– Вашу мать! Я весь день пытаюсь понять, что происходит. Лаан вроде бы в порядке, но поговорить нам не удалось. Все разваливается на глазах – на первой завесе наводнение, река вышла из берегов, потому что рухнул метромост… Я попытался пойти наверх, чтобы оттуда починить хоть что-то, но ни пса у меня не вышло. Едва не влип в какое-то полное болото…

– Это та самая вуаль, вернее, то, что от нее осталось. Скоро можно будет пройти, я думаю.

– Жертв много? – спрашиваю я, представляя себе последствия падения моста.

– Полным-полно, – сплевывает себе под ноги Хайо. – Я там более-менее привел в порядок хотя бы основное, но работы еще навалом. Одному это разбирать…

Вот почему Хайо не нашел нас, когда мы выбрались из Гиблого Дома, начинаю понимать я. Сначала нас не было слышно, потом рухнул мост. Я тщательно давлю в себе мысль о прямой и непосредственной связи ритуала Кровавой Дорожки и этой катастрофой. Ведь мы тоже шли по мосту – и кто знает, как обряд повлиял на Город?

А Лаан выше искаженной завесы и сначала, наверное, просто не мог пройти, а потом начался бардак и на последней завесе. Лаану сейчас не до погонь за девой – он в одиночку подпирает собой структуру Города на управляющем уровне. Ему не позавидуешь.

– Хайо, как только сможешь – иди туда, к Лаану. Оттуда вы быстрее все почините… или хотя бы удержите часть. Это только начало – дальше будет хуже, – говорю я.

– Я уже понял. А… а что случилось с Альдо?

– Его убила дева, ну, эта чокнутая девка, которая все и заварила. Когда мы вырывались из Дома по Кровавой Дорожке. Мы уже почти вышли, он шел последним – и тут явилась она… ну и все, – коротко объясняю я.

Хайо бледнеет вновь – не то от боли потери друга, не то от упоминания Кровавой Дорожки, о которой я говорю совершенно буднично и прямо.

– Мы тебе потом все расскажем в деталях. Под кофе с коньяком, на кухне. Сейчас – постарайся пройти наверх и помочь Лаану, с девицей мы разберемся. И… если встретишь ее, лучше не связывайся. Побереги себя. И… поторопись, пожалуйста, – просит Кира, но в голосе прорезаются жесткие и властные нотки.

Я знаю, чего он боится: упрека, брошенного прямо в лицо, – почему вы его не спасли. Поэтому Кире хочется, чтобы Хайо побыстрее убрался с глаз долой, пока не началась ссора. Но Хайо – умный и выдержанный парень, все упреки и разборки он оставляет на потом, на время, когда опасность будет позади. Он только прикусывает губу, зажмуривается, стиснув в кулаке ворот рубашки, и пропадает столь же неожиданно, как и появляется.

– Поедем на север? – спрашиваю я. – Или что мы будем делать?