Читать книгу - "Чертоги Душ - Серослав Амадайн"

по ним небольшие обозы, и просто небольшие крестьянские сани. Однажды к нам приблизился конный разъезд с гербом Хаммермана на знамени и толстых, зимних, плащах. Завидев мой штандарт, воины спокойно проскакали дальше, лишь приветствуя на ходу моё анайское величество.

По всем прикидкам, до Арнагейта оставалось день пути, когда мы покинули Гродвок, небольшой город огороженный частоколом с башнями по периметру. Дорога пролегала чётко через него, деля городок буквально пополам. Выскользнув из его ворот с другой стороны, она ещё некоторое время слегка виляя вела нас по полям, пока не упёрлась в лес. Он конечно был не чета величественным дубам в туримасе Драмона, но у этого леса была своя фишка…

— Зелёные листья? — удивился я, непонимающе рассматривая незнакомые мне деревья вокруг, неторопливо правя лошадь у одной из санных повозок.

— Си́льнидская Роща, господин анай, — пояснил пожилой мужичок, что управлял санями. — Эти деревья, си́льниды, когда-то давно посадили жившие тут светлолики. У них тут недалеко нечто вроде поста было, когда ещё Турия поддерживала с ними связь.

— А теперь нет?

— Нет, господин. Светлолики ушли. Вернулись к себе на родину, в Страну Лесов. — как бы с сожалением произнёс мужик. — Роща со временем разрослась, смешалась с простыми осинками да ёлками, и си́льниды стали… умирать что ли, по другому и не скажешь! Но вдоль дороги, в большей мере они остались такими, как и в те времена.

Дерево си́льнид имело довольно интересный вид, чем удивляло меня не меньше, нежели своими зелёными листьями в зиму. От земли, метра на три — четыре, прямой как бетонный столб ствол, покрывала обычная кора. А вот выше, до самой макушки, он был весь покрыт мелкими, зелёными листочками. Толстые, но короткие ветви, растущие от него в стороны, тоже были густо усеяны ими. Каждая такая ветвь заканчивалась пышной, лиственной шапкой размером со средних размеров дом, и на макушке ствола тоже. Таких веток с «шапками» на каждом дереве было не меньше пяти, но не больше восьми. Так же непривычно было то, что сильнид не имело мелких веточек, как это принято на простых деревьях. А ещё, мелкий подлесок вокруг каждого дерева сохранял свою зелень так же, как и си́льнид.

«Невероятно! Просто невер…»

Раздался едва слышимый свист, и мужик на санях рухнул мешком в снег!

— Что за нах#й?

Свист повторился, и один из ехавших впереди солдат, дёрнув головой, свалился под копыта собственной лошади. Из его шапки торчала обломившаяся при падении стрела.

— К бою!!! — закричал я, спрыгивая с лошади так, что оказался между санями и животным.

Сзади раздался крик, и ещё один возница свалился с саней. Наконец очнувшись, люди стали прятаться от стрел в санях и под ними. Из леса справа раздался дикий ор и в туже секунду из зелёного подлеска начали выскакивать вооружённые люди, которые с криками и воплями устремились к обозу.

«Расслабился, ссука!»

Очередная стрела вонзилась моей лошади в шею и та, взбрыкнув копытами, с хрипом стала заваливаться набок, норовя придавить меня между собой и санями. Рванув к ней, успеваю снять притороченный к седлу щит за секунду до того, как она падает на снег, растапливая его своей кровью.

«Эх, не везёт моим лошадкам!»

Адреналин врывается жарким потоком в кровь и чувствуя мандраж, я выхватываю меч. С криком по нарастающей, на всём ходу перемахнув через труп лошади, в меня врезается первый из нападавших. Меня отбрасывает с такой силой об сани сзади, что на мгновение аж оглушает. Широко размахнувшись топором, мужик рубит сверху, но не рассчитывает и лезвие топора вонзается в борт саней, лишь пару сантиметров не достав до моей тупой башки. Воспользовавшись моментом, тут же рублю по ногам, протягивая клинок и разрезая то, что не отрубил. Взвыв от боли, ублюдок падает рядом. Наваливаюсь на него всем телом, и без хитростей втыкаю острие меча под подбородок, вгоняя его внутрь почти на четверть.

Обернувшись на шум, вижу как бежит ещё один. Пробегая мимо лошади, которая в этот момент конвульсивным движением дёргает копытом, он спотыкается об него и неуклюже поскользнувшись на мгновение теряет контроль. Стараясь не упасть, уперевшись рукой в снег с зажатым в ней тесаком, он пытается встать. Даже не подымаясь на ноги, делаю взмах мечом и кончиком клинка почти лишаю его кисти. Нападавший орёт во всё горло, махая повисшей на остатках кожи и мяса кистью вокруг, рисуя кровавые узоры на снегу. Не мешкая, быстро встаю и умножая его стенания перерубаю ногу в районе голени. Рукоять отозвалась противным ощущением когда сталь прошлась по кости.

Забыв тут же о нём, уловив момент осматриваюсь вокруг. Бой идёт по всей правой стороне обоза, у каждых саней! Напавших из засады было не меньше двух десятков. Вооружены эти уроды были кто чем: от ножа привязанного к палке и дубин, до ржавых мечей и обтянутых кожей щитов.

«Да это простые разбойники!… Ах вы сукины дети!»

Перехватывая поудобнее на ходу щит и меч, врываюсь в ближайшую драку!

«А вот и следующий!»

Вижу как бандит замахивается дубиной на одного из моих, но замечает меня и пытается перевести удар. Резко торможу, проскальзывая башмаками по перепаханному снегу, и он промахивается. Делаю длинный выпад, но хмырь оказывается ловким, и парирует мой клинок, отбивая его в сторону и в право. По инерции с размаху бью торцом щита, стараясь попасть в лицо. Детина поджимает плечо к челюсти, смазывая мой удар. Я оказываюсь слишком близко к нему и получаю дубиной в живот. Если бы не кожаная броня Мишки, да тулуп, то я бы тут и загнулся от боли. А так, только поплохело и захотелось проблеваться. Отступаю, и бандит делает шаг в мою сторону. Обозначив удар в верхнюю часть, сам в этот момент бью под его опорную ногу своей, целясь в голень, поближе к стопе. Мужик неуклюже садится на шпагат и дальше я без затей начинаю кромсать мечом его конечность. Брызнула кровь, раздался крик, и тут же оборвался. Один из моих протыкает ему копьём лицо. Едва кивнув друг другу, вижу как воин ловит стрелу в левое плечо и падает. Подскочив к нему, приседаю рядом, укрывшись за щитом сам, и одновременно прикрывая его. Вовремя! Пара стрел тут же с тупым звуком втыкаются в дерево щита.

«Теперь я понимаю Варгона, за что он так не любит луки!»

Ужасающий по своей силе удар в щит, ломает его напрочь, отсушивает руку и вгоняет его верхнюю часть мне в лицо. Из перебитого носа мгновенно хлынула кровь, а меня отбросило в сторону. Угрюмый, бородатый верзила, поигрывая обитой железом дубиной и скаля свой щербатый рот, перешагивает через бойца со стрелой, намереваясь добить меня. Ошеломлённый после такого удара, и с повисшими на онемевшей руке обломками щита, я тянул время, отползая от наступавшего.

«Где Сила!? Почему она не отзывается!?»

Оперевшись на сани, поднимаюсь на ноги, сплёвывая липкую слюну вперемешку с кровью. Очень хотелось шмыгануть носом, но туда словно фуфайку засунули.

— Ну давай, вы@лядок!!! Подходи, сука!!! — поднял я меч, выставив его неуверенно перед собой и кровожадно облизал кровь на губах.

Громила отвёл дубину назад, держа её двумя руками… В его голову, неожиданно для нас обоих, прогудев в воздухе воткнулся небольшой топорик с широким лезвием!

— Хата! — радостно выкрикнул я, увидев несущегося на всех парах алагата.

Пошатнувшись бугай, словно бездушная кукла, слегка повернулся в ту сторону, откуда ему прилетел в голову топор. Варвар на всём скаку вогнал вторую секирку громиле прямо в лицо, почти разрубив его напополам. Кровища от такого удара брызнула в разные стороны, а из развороченного лица вывалился и повис на жилке глаз.

Больше я уже терпеть не смог, и начал опустошать желудок через ротовую полость прямо на месте…

— Всё ещё нежничаешь, анай? — улыбнулся алагат распухшей от недавних побоев мордой.

— Да нодмално всё быдо, пока дываю рожу не уфидел, — словно страдая столетним гайморитом отшутился я.

Утирая клинок куском тряпки к нам тем временем подошёл Варгон.

— Жив?

Я поднял лицо и взглянул на него.

— Ох, ё…! А ну-ка погоди…

Рукавой достал нож и присев рядом, ощупал набухшую переносицу.

— Больно?

Зашипев