Читать книгу - "Наш дом – СССР - Виктор Сергеевич Мишин"

шестьдесят, а можно и больше. Или бери сразу больший объем, так же три или четыре цилиндра и вперед. Причем это будет уже твой проект. Тут вообще поле непаханое, делай что хочешь, тебе дали отдел, вот и соображай.

— Под углом синхронизировать, наверное, будет тяжело…

— Просчитаешь. А так, что V-образных моторов не видел? Вот и делай. Я на лавры не претендую. Могу еще совет дать, ставь два карбюратора, смесь быстрее готовиться будет. А так, по водному транспорту, я хочу на судостроительный «залезть».

— А там что?

— Есть проект катера, с возможностью дальнейшего развития, отличный вариант как для охотничьих хозяйств, так и для силовиков. Не патрульный катер береговой охраны, а поменьше. Его в будущем вполне можно и гражданским сделать. Плюс на твоем новом моторе мы сделаем одно новшество, вместо редуктора можно будет ставить водомет, его я вычертил уже, там ничего сложного. Для мелководья, всяких разных заросших озер, отличный вариант.

— Да ладно, один двигатель, а две насадки? — Горин почесал затылок. — А что, если улитка заборника небольшая, то вполне рабочее изделие.

— Это узкая ниша, КПД у водомета ниже, зато преимущества на мелководье и ресурс самого двигателя выше. Вот, кстати, скажи мне лучше, инженер. Испытания нашего «Ратника», — это мы так назвали двигатель, — проводишь ты. Какой у тебя сейчас показатель по расходу?

— Ха! — он поднял палец вверх.

— Что — ха? Я задолбался «Нептуна» своего кормить. Жрет, гад, как не в себя. Литров семь-восемь уходит, несмотря на то, что я, казалось, довел его до ума. В гаражных условиях, конечно.

— Наш «Ратник» на максимуме не более пяти ест, под нагрузкой двести килограммов я планирую увеличение на пол-литра, не больше.

— Хочу! — заключил я. — А как шумность?

— Во! — показал вновь большой оттопыренный палец инженер. — Думаю, поставь ты его сейчас, не услышишь после «Нептуна». Хотя твой еще не такой шумный, вот слушал я тут, как «Вихрь» визжит! Беда, если честно, как с ним люди без ушей не остались, не понимаю. Да, я ведь попробовал твою битумную мастику нанести на крышку изнутри, может, еще и от этого тихо так стало.

Встретился еще раз с директором, меня интересовало, как он смог пробить выпуск мотора. Ответил, что пришлось повоевать с москвичами. На московском заводе, где «Нептуны» делают, заинтересовались разработкой Дерунова, начались споры о том, кто должен выпускать двигатель. Моторный завод Дерунова для этого мало подходил, но Павел Федорович отстоял проект, сославшись на меня, как на изобретателя запатентованного изделия. Я согласился, ведь как, это дополнительные деньги для нашего завода, а значит, и города. Москве и так хватит, все в Москве, вся жизнь.

Позвонил за неделю до выезда в столицу по известному номеру, мне было интересно, как идут дела, и вообще идут ли. Шелепин ответил в трубку о готовности встретиться в известном мне сквере вечером, первого, как закончу свои дела. Обещал сообщить что-то интересное.

В этот раз дочь с собой брать не стали, погода была отвратительная, гулять по Москве в ноябре… Бр-р-р. Договорились с Павлом Федоровичем, а точнее, с его супругой, она сама проявила желание посидеть несколько дней с Аленкой. Ее просто нужно отводить утром в сад, вечером забирать, накормить ужином да спать уложить. Ну, немного развлечь, конечно. Мы здорово сошлись с семьей директора завода, а Катя как-то рассказала о разговоре с его женой. Супруга директора откровенничала и заметила Катерине, что я очень похож по характеру на ее мужа, такой же устремленный и честный. Мне было приятно, да и работая с ним, я замечал, как мы ладим, буквально во всем мысли сходятся.

В Москве лил дождь. Закутанные в плащи, мы с Катериной добирались до Дома писателей на такси, вылезать на улицу вообще не хотелось. Из вокзала в такси, из такси в Дом писателей, а после всех церемоний, вызвав такси, в гостиницу.

— А тут лучше, чем в прошлой! — заметила Катя, располагаясь на огромной кровати после того, как сходила в душ.

— Ну, теперь мы официально советские писатели, можем и шикануть, сгоряча! — усмехнулся я, присаживаясь рядом.

Интерьер гостиницы «Москва» радовал глаз, уютно как-то было, особенно, как мне кажется, сейчас, когда за окном слякоть и ветер. Мы с Катериной отметили наше вступление в Союз писателей бутылкой шампанского и бутербродами с красной икрой, заказали в ресторане гостиницы. После хорошего секса я напомнил супруге о встрече, запланированной на вечер.

— Вы бы хоть где-нибудь на квартире договорились встретиться, промокнешь весь.

— Да мы недолго, думаю, да и зонт есть, нормально.

Вызвав такси, я поехал по нужному адресу, покинув машину за квартал до нужного места. Не хотелось, если честно, давать возможность кому-либо знать, куда я еду. Время для встречи мы не назначали, Александр Николаевич увидит сам, когда я появлюсь, у него окна сюда выходят, сквер-то практически у него во дворе.

Так и произошло. Я встал у лавочки, сидя на которой мы общались в самый первый раз. Шелепин вышел буквально через пять минут. Одетый еще круче меня, он даже шапку теплую надел и перчатки, мы под зонтами направились на выход из двора. Просто Александр Николаевич предложил вдруг сходить в кафе поблизости, оно работает до девяти вечера, попьем чаю и что-нибудь съедим, а то он еще не ужинал.

В кафе было всего трое или четверо посетителей, это нас устроило, и, заняв свободный столик в углу зала, мы начали разговор.

— Ты не представляешь, что за формулу ты мне дал! — восхищенно, сияя глазами, начал Шелепин.

— Не представляю, — подтвердил я.

— Один очень умный человечек разложил ее для меня и удивился настолько, что начал задавать вопросы. Хорошо, что мое прошлое остужает людей, помня мое старое место службы, вопросов человек больше не задавал.

— Товарищ Шелепин, вы не рискуете?

— Конечно, рискую, но что поделаешь? Если бы этот человек не был родственником, наверное, я бы не рискнул вообще передать эту информацию кому-либо. Так вот, Саша, ты думаешь, это какое-то ядовитое средство? — видя мой положительный кивок, Шелепин продолжил: — Нет, не угадал. Как мне объяснили, на пальцах, чтобы понял, это — двигатель.

— Ч-чего? — не понял я.

— Мой родственник — фармацевт. Короче, это очень долго объяснять, но ты поймешь. Еще в пятидесятых годах один наш ученый, ныне покойный, разрабатывал одну систему, он был фанатиком, как и все изобретатели. Система заключалась в быстрой доставке лекарственного компонента к больному органу. Простыми словами говоря, если у тебя болит печень, то активное вещество из этой формулы само найдет проблему и доставит