Читать книгу - "Апелляция кибер аутсайдера - 4 - Семён Афанасьев"

Семью врасплох не застало. Лично у него опций было две: дождаться, пока запинают группы прорвавшихся у дома, потом помогут ему. Либо — можно проявить инициативу самому и сейчас.

Подумав ещё немного, он склонился ко второму варианту: сеньору Дальхис можно обвинить в чём угодно, но не в невнимании к своим людям и к их достойным поступкам. Чем дела ярче — тем лучше и награда.

В отличие от государственной службы подвиги, совершённые на ниве ESCOBAR FRUITS AND VEGETABLES, незамеченными либо неоплаченными не оставались никогда.

Умберто дождался ещё одного удара в двери сторожки и одновременно с этим разблокировал замок.

Непуганные идиоты. Через порог под ноги повалилась сразу пара китайцев.

— Ещё и без оружия, — констатировал он, меняя положение переводчика на одиночные.

Пара нападавших, оставшаяся снаружи, через целых два выстрела даже мозги не протёрла: так и стояли с голыми руками, таращились на него и на ствол в руках.

— Страна непуганых идиотов, — констатировал латинос ещё через три выстрела (последний — в воздух, абсолютно неконструктивно и исключительно под влиянием детской радости).

Работать здесь — определённо удача. Дикари рассчитывают только на расширения, голые руки и собственные традиции — но при этом нападают на вооружённых и подготовленных.

Даже в случае неблагоприятного судебного разбирательства (это было хорошо известно), здешний максимум по такому приговору — от силы три-пять лет, и то.

Благодаря усилиям адвокатов и финансам концерна, амнистия обычно наступает через сорок процентов срока. Всё это время оплата идёт по повышенному тарифу его должности стрелка.

— Богом проклятые идиоты. Слава Иисусу. — Умберто сменил инструмент на более подходящий и понёсся рысью вслед за третьей машиной.

Когда он обогнул по аллее угол и выбрался на прямую, китайцы первого экипажа только выгребали из салона.

Дежурный первого КПП удивился в очередной раз: эти узкоглазые ездили медленнее, чем он бегает.

Не совсем так, конечно, но дома бы визжали дымящиеся покрышки, транспорт заносило бы на повороте — чтобы к дому нападавшие добрались явно быстрее, чем сподобились эти.

— Еще и не с пустыми руками, — вздохнул сам себе латинос.

Где-то в глубине души теплилась надежда: ну не все из этих китайцев — такие кретины. Ну хоть один на всех ствол должен быть? Раз полезли сюда?

Если не было в первой или во второй машине, логично ожидать в третьей. Особенно с учётом того, что эти деятели сейчас демонстрировали пародию на подготовку к штурму.

Вчетвером? Серьёзно? На той стороне здания две группы серьёзной поддержки не окажут — внутренний чат охраны даже видео уже показал.

К сожалению, премии за безоружных идиотов совсем не такие, как за нормального противника, это он отлично знал по опыту дома, в джунглях.

Умберто приладил на плечо ещё одну трубу. Шшшшшшаххх — минус ещё одна тачка, последняя. Плюс кусок железа унёс самого ближнего азиата на газон и вряд ли, чтобы тот встал на ноги дальше.

Дежурный снова сменил инструмент, перебросив на грудь болтавшийся за спиной автомат:

— Руки за голову, лечь на газон! — короткая очередь над головами.

Оставшаяся тройка китайцев, видимо, была настолько впечатлена его версией соответствующих расширений, что они ещё долгую пару секунд таращились то в его сторону, то на дом — и не знали, как поступить.

Зато он очень хорошо знал. Три одиночных по коленным суставам: и допросить можно, и не бойцы, даже если их нейропродукт в норме.

Когда повреждаются осевые кости и соединения опорно-двигательного аппарата, в первую очередь страдает способность перемещаться по площади — это латинос помнил назубок из базового курса теории для новичков.

Расширение может купировать боль, прекратить кровотечение, даже вернуть способность мыслить здраво, снимая стресс — но заменить перебитую кость какой-нибудь альтернативной опорой для ходьбы имплант либо концентратор не в состоянии.

Глава 18

А ночью на нас напали. Хорошо, что мы все спали одетыми.

Если честно, лично мне было слегка не по себе: рваные возгласы снаружи на двух языках (из которых я ни одного не понимаю), причём никак не в исполнении футбольных болельщиков. Короткие очереди, вскрики, прочий сопутствующий звуковой ряд.

Миру и я вытаращились друг на друга ошалело и только захлопали глазами: никакого толкового алгоритма спросонья в голову не вступало. Потом, когда всё слегка успокоилось, я сообразил: а лично у меня и не было алгоритма на этот случай.

Эрнандес и Мартинес, в отличие от нас, за какую-то пару секунд после внепланового подъёма успели провернуть целый список дел: заблокировали дверь на наш этаж, опустили жалюзи изнутри, поверх них Айя уже вручную опустила что-то ещё.

Ана тем временем подвесила три голограммы, полторы из которых показывали в реальном времени происходящее снаружи.

— Можно выдыхать, — с интонациями морозильника разрешила Мартинес примерно через три минуты после того, как всё завертелось. — И даже пленные есть! Погнали, поглядим?!

Мы с Миру, снова не сговариваясь, одновременно и некуртуазно только что и смогли икнуть.

Вопреки оптимизму хозяйки нашего второго этажа, ни в каком движении нам поучаствовать не удалось (возможно, слава богу): на лестнице Мартинес резко развернулась и гораздо более эмоционально, чем до этого, замахала руками:

— Бегом назад! К Тике-сан! Там такое!

Я ещё подумал — ну, мало ли. Может, помощь какая нужна или концентраторы там в сеть объединить — если ранение и медицина задерживается.

То, что Айя поймала какую-то информацию по сети, было ясно.

Когда мы галопом прискакали в место квартирования моей опекунши, тамошняя картина подвесила мои эмоции надолго: обрывки бумаги везде, обгорелые по большей части. Разбитые окна, несмотря на то, что не должны бы.

Одновременно с нами из другого коридора вынырнула Дальхис, причём в таком виде, что я снова покраснел до корней волос:

— Как…?! — в её единственном слове было столько эмоций, что все выпрямились, будто ломы проглотили.

И только я, как говорится, не удержался — и жизнерадостно расхохотался на всю усадьбу. Наверное, выплёскивая с опозданием достаточно нешуточный стресс: сгоревшие бумаги оказались, когда я поднёс их к глазам, ни много ни мало эмиссией государственного казначейства.

Денежными банкнотами, если по-простому.

* * *

В принципе, Айя знала, что мама с Тикой договорились не по-детски и всерьёз. Но даже она оказалась не готова к тому, что они увидели: тип боеприпасов, влетевших в оба окна старшей Хамасаки, ей в голову сходу не пришёл (надо будет потом, когда всё уляжется, подробно опросить братву из эскадрона. Попутно: зарядили