Читать книгу - "Жёлтый песок среди бескрайнего моря - Геннадий Авласенко"

При желании, я мог спасти сейчас именно ту, настоящую Снежану, но тогда эта инопланетная тварь осталась бы жива, и кого она выбрала бы новой своей жертвой, этого я, разумеется, не мог знать. А значит, населению нашей старушки Земли по-прежнему угрожало бы опасность полного уничтожения…

Псевдоснежана была уже совсем рядом со Стефанам, и вот-вот они должны были столкнуться и тем самым завязать самое первое знакомство, которое довольно скоро переросло бы в официальное замужество американского начинающего учёного и совсем недавно прибывшей сюда болгарской девушки с поддельным дипломом об окончании Софийского технического университета.

Но я, разумеется, никак не мог позволить им осуществить эту встречу!

Моё новое оружие было просто универсальным. Вот и сейчас я в самую первую очередь поставил его на режим полнейшей паники, для людей, разумеется, и только для них. И, одновременно с этим, ударил в Псевдоснежану мощным парализующим зарядом. Это чтобы инопланетная тварь не смогла улизнуть, затерявшись среди улепётывающих в панике экскурсантов. А то и перескочить в сознание кого-либо из них… ищи потом инопланетную иголку в громаднейшем стогу нашего сена!

И вот мы остались лишь вдвоём в Звёздном зале, и инопланетное существо поняло, наконец-таки, всю серьёзность незавидного своего положения.

— Не надо! — завопило оно, отчаянно извиваясь в чужом парализованном теле, но не имеющая сейчас никакой возможности самостоятельно его покинуть. — Не убивай! Я ведь ещё ничего плохого не совершила!

— Когда ты совершишь это плохое, будет уже поздно! — медленно проговорил я, переводя оружие на полную мощность.

Мощность, после которого от твари этой не останется даже пепла, и для этого мне осталось только…

…осталось только нажать на курок…

…нажать на курок и…

И тут я понял, что не смогу этого сделать. Просто не смогу!

И не потому даже, что самые сладостные и самые волнующие воспоминания моей жизни связаны были именно с этой женщиной (которая, в общем-то, женщиной не являлась!), а потому, что непонятное существо это, в сущности, было ещё ребёнком.

Тринадцать лет, это же самый переходный возраст. Возраст, в котором дети уже считают себя полностью взрослыми и независимыми, а их папы и мамы по привычке продолжают видеть своих чад прежними сопливыми карапузами. Отсюда и конфликты поколений, и вся жестокость подростков, все их нелепые, непредсказуемые поступки…

Вот и мой племянник поломал себе будущую жизнь, связавшись в тринадцать лет с гнусной компанией отпетых наркоманов и грабителей, и мотающий сейчас в одной из калифорнийских тюрем уже четвёртый срок!

И словно почувствовав эти мои нерешительность и колебание, инопланетный подросток в теле земной женщины закричал вдруг жалобно и испуганно:

— Я ещё маленькая, я ещё только жить начинаю! Меня нельзя убивать!

Здорово, правда?! Она может погубить всю нашу планету (и погубит обязательно, ежели её сейчас не остановить!), а вот её нельзя подвергнуть справедливой и вполне заслуженной казни!

Казни за то, что она ещё даже не совершила?

Наверное, я подошёл к инопланетному существу слишком близко, и оно тут же предприняло попытку перекинуться в моё тело. И спасибо тем двум «парням», находящимся сейчас во мне, ибо это они, а не я сам, успешно предотвратили непрошенное сие вторжение.

«Молодцы, ребята!» — мысленно похвалил я своих «квартирантов», отходя на всякий случай подальше от Псевдоснежаны и понимая, что должен всё же принять сейчас хоть какое-то, но решение.

Отпустить этого иноземного подростка — значило обречь нашу Землю на томительное ожидание возможности нового вторжения с его стороны. И пусть даже в настоящий момент существо это поклянётся самыми страшными клятвами (хоть я понятия не имел, что именно является там, у них, этими самыми клятвами!), пусть даже само в эти клятвы искренне поверит… но что стоит взбалмошному и инфантильному подростку нарушить силой вырванное обещание?! И я знал, что обязательно нажму на курок, и хватит уже тянуть с этим!

«Давай, не тяни! — послышались в моём сознании встревоженные голоса обоих „квартирантов“. — Она обманет тебя, эта тварь! Уж мы-то на неё насмотрелись!»

«Не торопись, человек с планеты под названием Земля! — раздался вдруг в сознании моём ещё один посторонний голос. — Не стоит тебе убивать мою дочь, тем более, за то, что она ещё даже не совершила!»

— Твою дочь?! — выкрикнул я вслух. — Она хочет погубить всю мою планету, и ты… ты ведь тоже об этом хорошо был осведомлён?!

«Я только сейчас получил эти сведения, — ответил мне Голос. — И поверь мне, дочь будет строго наказана! А пока просто опусти своё оружие!»

Не зная, что и предпринять, я ничего не ответил таинственному этому Голосу. Но оружие опускать не стал, по-прежнему держа на прицеле его дочь. И палец мой по-прежнему дрожал на спусковом курке…

«Опусти оружие! — уже куда более настойчиво и даже повелительно повторил Голос. — Тем более, не вздумай нажимать сейчас на курок, я заблокировал его временно. А ещё я могу сейчас уничтожить тебя в одно краткое мгновение, но даже не собираюсь этого делать. Ты спросишь, почему?»

— Почему? — спросил я.

«Потому, что ты прав, землянин, защищая сейчас свою планету! И я обещаю тебе, что это было последней шалостью моей взбалмошной дочери! Отныне, ни она, ни прочие её сверстники не посмеют посягнуть на целостность и безопасность твоего мира!»

— А вы, взрослые? — невольно вырвалось у меня.

«Мы — тем более!»

— Тогда ладно!

Я опустил «пистолет» и, взглянув на неподвижно застывшего инопланетного подростка, отметил подсознательно, как он напуган сейчас. Гораздо больше, чем когда ожидал от меня неминуемой гибели…

А потом он исчез. И Звёздный зал тоже исчез, как и вся Мамонтова пещера.

А я вновь очутился в таком знакомом кабинете, и на мне был прежний мундир майора. А за окнами стояло ненастное осеннее утро, и сильный дождь, временами переходящий в ливень, заливал все три окна моего рабочего кабинета…

И я как-то подсознательно понял, что это именно то утро, после которого и начались все эти странные и страшные события.

Но самым странным было то, что я их по-прежнему помнил, эти события. Помнил всё то, что ещё не случилось, и, по всему видно, уже не должно будет произойти…

Или всё же должно?

Поднявшись, я подошёл к одному из окон и некоторое время бездумно в него вглядывался. Потом вновь вернулся к столу.

«А может, это был сон? — невольно подумалось мне. — Задремал сидя, под убаюкивающий перестук дождевых капель, и вот результат!»

В это время дверь моего кабинета широко распахнулась, и в него, не вошёл даже, а, буквально, ввалился, грузно пошатывающийся полковник Джеймс Хилл. Ввалился и сразу же остановился у самого порога, окидывая меня таким знакомым блуждающим взглядом.