Читать книгу - "Империя тишины - Кристофер Руоккио"

В третий раз маленькая крепкая ладонь поймала меня за запястье.

– Да что с тобой такое?

У нее не хватило бы силы затащить меня наверх, но она дала мне время на то, чтобы нащупать опору под ногой, а потом вцепиться в край крыши и подтянуться на руках.

– Ты совсем болван?

– Нет! – рявкнул я, оскалив зубы.

Девушка попятилась с внезапно искаженным от страха лицом. В то же мгновение всю мою злость как ветром сдуло.

– Извини… но… – Я бросил на нее быстрый взгляд. – Спасибо за помощь.

Она была моложе меня, лет шестнадцати по стандартному счету времени, меднокожая и широкоскулая. Глаза на грубом плебейском лице смеялись, хотя губы оставались настороженно поджатыми. Под одеждой, еще более залатанной и разорванной, чем моя, угадывалось тощее тело. Она была такая же, как я: бездомная и беззащитная перед штормом.

– Ты ведь не здешний? – спросила незнакомка.

Я покачал головой и оглянулся на вымытую дождем крышу. Ряд помятых солнечных батарей тянулся вдоль дальнего края, пустая бельевая веревка колыхалась на ветру. Еще один раскат грома потряс мир, эхо невидимой отсюда молнии. С нашего жалкого наблюдательного пункта можно было разглядеть низкие дома Боросево, свернувшиеся в спираль, словно захваченный водоворотом мусор.

– Внепланетник? – уточнила она.

– Да.

Я посмотрел на солнечные батареи и прошаркал к ним на дальний конец крыши. С помощью девушки мне удалось устроиться под одной из пластин. Крыша все равно была мокрой, но, по крайней мере, дождь не лил нам прямо на головы. Маленькая бродяга пробралась следом, и я подвинулся, освобождая место для нее.

– У тебя что-то болит?

– Не вписался… – Я чуть было не сказал «в местный колорит». – Не поладил кое с какими людьми.

Это прозвучало неубедительно даже для меня самого, и девушка скорчила гримасу.

– Не поладил? – повторила она. – Это значит «да»?

Я вздохнул вместо ответа и откинулся на спину, поднырнув головой туда, где солнечная батарея наклонялась в сторону юга. В этот момент бетонная крыша казалась мне очень удобной, и я просто лежал, не шевелясь.

– Хорошее местечко ты отыскала.

В такой шторм я не мог и мечтать о лучшем. Солнечные батареи надежно укрывали от дождя, крыша была чистой, и никакое наводнение не могло затопить ее.

К моему удивлению, девушка просияла, обнажив в улыбке кривые зубы.

– Повезло – хозяева в отъезде. – Она помолчала. – Почему ты мокнешь на улице?

– Да я просто пытался немного поспать.

Я закрыл глаза, дыхание сделалось прерывистым, протестуя против боли в боку. Худышка ничего не говорила целых пять секунд. Десять. Еще через полминуты я приоткрыл один глаз, она по-прежнему сидела рядом и смотрела на меня.

– Что?

– У тебя же есть деньги? – с заметным смущением спросила она. – У всех внепланетников есть деньги. Ты мог бы снять комнату.

Что-то похожее на надежду прозвучало в ее голосе.

– У меня нет ничего, – сказал я, борясь с желанием нащупать кольцо под рубашкой; ни к чему давать этой бродяге шанс обокрасть меня.

Снова наступило неловкое молчание. Наконец я поинтересовался:

– Как тебя зовут?

Она бросила на меня подозрительный взгляд:

– А тебя?

Я открыл оба глаза, но не стал приподниматься:

– Адриан.

На лице у нее внезапно появилось выражение, которое я и сейчас не могу описать.

– А я Кэт.

– Это сокращенное от Кэтрин?

– Нет! – Она сморщила нос. – Что это за имя – Кэтрин? Просто Кэт.

Она оторвала полоску клейкой ленты, под которой тянулся к солнечной батарее старый провод, и продолжила после многозначительного молчания:

– И что это за имя Адриан?

– Древнее имя, – пожал я плечами. – Мое имя.

После столь неприветливого ответа разговор опять зачах. Я приложил руку к ребрам, поморщившись от обжигающей боли. Девушка шевельнулась, очевидно желая помочь, но не зная как. Ее рука застыла надо мной. Прогремел гром. Крыша намокла, но это было не важно. В кои-то веки я был рад этому неуютному теплу и тяжелому воздуху.

– Тебя сильно побили?

– Думаю, сломаны два ребра.

Вспомнив, что случилось в ночь после Колоссо в Мейдуа, я добавил:

– Бывало и хуже.

Только в этот раз никто не нацепил мне медицинский корректив. Я негромко застонал. Почему-то я решил, что смогу убежать с похищенным от той группы подростков. Но они оказались сильнее и злей, чем мне представлялось, и их было двенадцать.

Девушка закусила губу:

– Не могу ничего с этим сделать.

– Да, – согласился я и прислушался к шуму дождя, стараясь не поддаться навалившейся дремоте, от которой все расплывалось перед глазами. – Почему ты мне помогла?

Для одинокой девушки это была не самая умная идея.

Кэт выпрямила спину:

– Всего лишь пожалела того, кто остался в шторм на нижней улице. – Она задумчиво посмотрела на меня. – Ты хотя бы умеешь плавать, рус?

– Ну, если бы не сломанные ребра.

– Мама говорила, что внепланетники боятся даже подходить к воде. Я не знала…

Она замолчала, вертя в руках кусок ленты. Я улыбнулся, пытаясь сгладить впечатление от недавнего сердитого взгляда.

– Я вырос на берегу моря. И плавать умею, просто… – я покосился на край крыши, – здесь все не так. Слишком густой воздух, слишком сильная гравитация.

Сообразив, что наговорил лишнего, я поморщился.

Она скомкала ленту и выбросила ее под дождь, а затем взглянула на меня так выразительно, что я едва не испугался и поспешил отодвинуться, несмотря на боль в груди.

– Ты так забавно говоришь, Адр… – она запнулась, произнося непривычное имя, – Адриан. – Откуда ты?

– С Делоса, – ответил я, словно это название что-то ей объясняло.

«Ты так забавно говоришь».

Ее слова заставили меня задуматься. Вот что, оказывается, привлекало ко мне внимание. Каким бы оборванцем я ни выглядел, но все равно продолжал говорить как делосианский нобиль, как палатин из Империи. Должен же был я сам это заметить! Неудивительно, что городские бедняки не доверяли мне. Я выделялся из любой толпы как белая ворона.

– Где это? – спросила она.

Сквозь тучи проклюнулось несколько звезд, бдительных созерцателей вечности. Возле одного из этих огоньков находился мой дом. Я не мог точно сказать, где именно. Хотя я и знал их названия, расположение было совсем иным. Это могла быть любая из них или ни одна из них, моя родина могла скрываться за тучами или во Тьме. Но из правды получается плохая поэзия, и мать научила меня, как сделать лучше.