Читать книгу - "Обратный отсчет: Равнина - Токацин"

под ногами, и эти звуки уже напоминали визг, но до истошных «воплей» льда в глубокий мороз им было ещё далеко.

Гедимин оглянулся на душевую и вынул факел из её стены. Здание погрузилось в темноту. Цистерны были пусты — сармат спустил воду, всё, что в теории могло пострадать от переохлаждения, было вынесено в тёплый барак. Там пока что было даже жарко — Гедимин, выбираясь из комендантской, видел полуголых филков, а кто-то снял даже и штаны, оставшись в подштанниках. «Завтра оденутся,» — ремонтник невесело ухмыльнулся.

Шатры лагеря были давно разобраны, и он просматривался насквозь. Две ступенчатые башни ярко горели над ним — аборигены распределили по выступам немногочисленные фонари и плясали при их свете. Гедимин, покосившись на термометр, оглянулся на горячий цех. Сейчас он был совершенно холодным — весь кейек из печей выгребли, двери и вентиляционные лючки закрыли, и сармат надеялся, что термоизоляция сработает, и сами печи не потрескаются от холода и распирающей влаги. Все фильтры, в которых эта влага была, он вынул — и теперь думал, что новые понадобятся нескоро. «Завтра и послезавтра всем будет не до работы,» — Гедимин обогнул фундамент шатра и, стараясь не хрустеть инеем, направился к лаборатории. Тёплых зданий в лагере осталось два — она и жилой барак, где и без массивного сармата было тесно. «Завтра и послезавтра — минус два дня… Потом будет сильный ветер. Просто сильный, урагана не обещали. Может быть, Вепуат рискнёт открыть цех. Надо будет послезавтра поставить фильтры и разжечь печи. Тем более — ожидается токсичный туман. Пусть фильтруется и выгорает.»

…Рядом с реактором было плюс двадцать — единственный осколок кейека с нанесённым на него символом огня прогрел несколько кубометров воздуха и накалил каменный пол под собой так, что об него можно было обжечься. Гедимин, глядя на него, думал, что зря не сделал никакой подпорки. Тёплый воздух просачивался по лабиринтам внутри защитного поля, медленно смешиваясь с холодным; рядом с воздуховодами на камнях не было инея, но Гедимин видел, что на выходе, у крышки, туннель побелел и покрылся холодно-синим орнаментом.

В реактор он не заглядывал — и так, по раздутому и вставшему вертикально пузырю «термометра», было видно, что температура внутри давно перевалила за сотню градусов. Пузырь растянулся, но должен был выдержать — больше трёх-четырёх сотен два «холодных» твэла выдать не могли, даже при отключённой вентиляции.

— Тебе не видно, что под крышкой? — тихо спросил Гедимин, шевельнув рукой. Она была плотно обмотана щупальцами хранителя. Это даже на контакт не было похоже — существо просто вцепилось в Гедимина и так застыло, не шевелясь и не меняя «температуру» волокон. После вопроса щупальца чуть потеплели.

— Значит, катушки ещё не промёрзли… — пробормотал сармат, думая, что надо бы выйти и самому проверить — выставить защитное поле вокруг крышки, «считать» его показания сигма-сканером, раз уж он напрямую не работает… «Один обособленный источник „сигмы“ сканируется элементарно. Это когда она со всех сторон, ничего не поймёшь…» — он, покосившись на ледяной орнамент вокруг люка, поднялся с места.

— Не шуми, я скоро.

Хранитель держал его за руку, когда он отодвигал каменную крышку и выбирался наружу. Её края примерзли, но после пары попыток Гедимин сломал ледяную корку и, не открывая люк полностью, протиснулся в узкий проём. Руки обожгло холодом. Сармат захлопнул люк, выпрямился, сводя контакт ледяной поверхности с нервной системой к минимуму, и только потом взглянул на анализатор. «Минус семьдесят четыре. Ну, так я и думал.»

Вокруг было темно и мертво, только на окраине светились два маяка — чьи-то фонари промерзали на их вершинах. Гедимин покосился на поясной «факел», светящий из-под защитного поля в коконе тёплого воздуха, потом на барак филков, — кто-то неосторожно отдал светильники аборигенам, послезавтра соберёт с башен осколки древесины… «Наверное, примёрзло раньше, чем убрали,» — подумал сармат. «Ладно, смоем церу, сделаем новый. Цере от холода ничего не сделается. Интересно, горшки и плошки успели убрать? Сходить, что ли, посмотреть…»

«И забрать фонари,» — мелькнуло в голове, когда он, вспомнив, зачем вышел, растягивал вокруг крышки реактора защитное поле. «Если они там ещё не раскололись. Это освещение уже никому не нужно.»

Сигма-сканер запищал, считывая информацию с «внешнего датчика» — плёнки защитного поля. Фонящий реактор был сам по себе мощнейшим сигма-сканером, пятна и рябь на куполе несли полную информацию о том, что лежит и происходит под ним, вот только расшифровать её было непросто. «Плюс двадцать пять под крышкой,» — Гедимин облегчённо вздохнул. «Днём станет холоднее, но выше нуля должно удержаться. Как и внизу.»

Волокна, прилипшие к его коже, мелко задрожали, вспыхнули жаром — и втянулись в реактор. Интенсивность сигма-излучения упала до малых долей кьюгена. Гедимин, с присвистом выдохнув, развернулся к защитному куполу. На его поверхности дрожала тонкая красная рябь — вот только шла она не изнутри…

Снаружи было минус восемьдесят — это сармат заметил мельком, когда пытался нащупать сканирующими лучами хоть что-то в море белой ряби. Экран сканера будто обледенел изнутри.Стрелка-указатель под дозиметром упиралась в подсвеченную окраину лагеря и плавно качалась, переходя с одного «маяка» на другой.

«Тварь на башне. Та же, что в прошлый раз…» — Гедимин, беззвучно помянув спаривание «макак», ускорил шаг. Приборы втянулись под обшивку. Обойдя последний фундамент шатра, сармат сдёрнул с плеча сфалт.

— Эй, там! Стой!

На долю секунды он почувствовал себя глупо, но ощущение тут же пропало. На башнях определённо кто-то был. Из кувшинов, горшков и плошек, оставленных на ступенях, валил густой пар. Гедимин взглянул на прозрачную стеклянную чашку, обросшую сине-белым инеем, — замёрзшая еда внутри будто кипела в невидимой жиже, растворяясь на глазах. И здесь было… не то чтобы тепло — но что-то неприятно жгло кожу, будто сам сармат случайно попал в ту же кипящую жижу. Рывком опустив височные пластины до упора, он вскинул сфалт.

— А ну прочь от реактора! Сиди тут, нечего лезть к хранителю!

Пальцы вдруг потеплели. Сармат увидел, как от обшивки на его руках поднимается пар. Ещё секунда — и остатки защитного поля исчезли, а Гедимин погрузился в желтоватое дымное облако.

— Fauw! — крикнул он. Шар плазмы сорвался с сопла и превратился