Читать книгу - "Коптский крест - Борис Батыршин"

Нет, ну в самом деле – выскочив на круговую дорожку, я слегка подтормозил – и увидел, как справа на меня надвигается громадное колесо бицикла. А сидящий верхом на нем господин в цилиндре и пенсне судорожно вцепился в руль и останавливаться не собирается! Даже рот открыл от удивления – с нижней губы свисала тонкая черная сигара.

Вывернув влево и надавив со всей дури на педали, я выскочил из-под «паука», а вот увернуться от встречи с дамским трициклом уже не смог.

– Как же, по-вашему, молодой человек, я мог затормозить? – возразил охаянный мною господин. Видимо, он не вполне отошел от происшествия и вместо того чтобы поставить на место зарвавшегося сопляка, стал оправдываться. – Если бы я предпринял попытку остановить колесо при посредстве педалей, то непременно опрокинулся бы прямо на вас! А если бы повернул, то никак не смог бы избежать столкновения с дамой! – и он кивнул на пострадавшую. Та, слава богу, потеряла интерес к моей персоне и наслаждалась вниманием спасителей, один из которых был в военной форме.

А ведь точно, тип в пенсне прав. А я, значит, выгляжу идиотом. На «пауках» нет не то что ручных тормозов – вообще никаких; педали насажены прямо на ось громадного переднего колеса, и единственный способ тормознуть – слегка попридержать их ногами. Но попробуйте-ка сделать это на скорости! Исход будет один: полетишь через руль с высоты своего роста, а это, уж поверьте, неприятно, особенно в пенсне и с сигарой во рту!

– Господа, господа, прошу вас извинить моего сына! Мы с ним недавно в России, и он еще не вполне научился вести себя в обществе!

Ага, а вот и отец. Он, конечно, не пытался угнаться за нами с Николкой, предпочитая прилично сопровождать семейство Овчинниковых, передвигавшихся пешим порядком, – тем более что на багажнике его роскошного круизера была пристроена корзина с прихваченной для пикника снедью. Вот и пропустил самое интересное; впрочем, мне от этого легче не будет.

– Пап, да я не хотел – кто же знал, что они тут все без тормозов…

– Помолчи, Иван! – строго осадил меня отец. Я послушно заткнулся – что спорить, когда кругом виноват?

– Никол, ты-то хоть цел?

Николка стоял в паре шагов, в обнимку со своим самокатом. Он был ошарашен таким стремительным развитием событий – и теперь пытался прийти в себя. В завале гимназист не участвовал, вовремя спрыгнув со своего финского пепелаца. Я в очередной раз похвалил себя за то, что не поддался на уговоры посадить его на велик. А то разгребали бы сейчас куча-малу в стиле Тур-де-Франс…

– Какая у вас интересная машина, юноша!

А господин в цилиндре, похоже, позабыл об обиде и с интересом рассматривает мой аппарат. Вон он, валяется на обочине дорожки, зарывшись рогами в траву. Ну да, конечно, интересно – все же сто двадцать восемь лет развития техники чего-нибудь да стоят. Стоп-стоп, он что, поднять его намылился?

– А какой легкий! Это просто невероятно… неужели рама – из таких тонких труб? А по виду и не скажешь!

Ну все, понеслась. Пострадавшая дама забыта, циклисты столпились вокруг нас – точнее, наших великов. Лейтенант в первых рядах – вон уже просит покататься! Да, точно – отец с помощью Яши снимает с багажника корзинку и помогает лейтенанту взгромоздиться на незнакомую конструкцию, а Овчинниковы, стоя в стороне, наблюдают за разгорающейся суетой.

– Ты хоть иногда будешь задумываться над тем, что собираешься делать? – выговаривал сыну Олег Иванович. Пролетка тарахтела по булыжной мостовой Садовой. Из открытых дверей обжорок проезжих обдавали волны запахов: кислых щей, подгоревшей каши – застоявшийся чад давно не проветриваемого помещения. Над Москвой ползли серые низкие облака – к вечеру, похоже, собирался дождь.

Ваня отмалчивался. Он уже в десятый раз выслушивал упреки отца. Спорить мальчику не хотелось, тем более что Олег Иванович был совершенно прав. Велопрогулка, задуманная для внедрения в велосообщество Москвы, началась с досаднейшего конфуза. Ваня, не справившись с управлением, протаранил трехколеску дочери московского обер-полицмейстера Козлова. К счастью, обошлось без травм – барышня, правда, изрядно напугалась, но не пострадала; происшествие списали на растерянность мальчика, впервые оказавшегося в столь блистательном обществе.

Ну а потом – поклонники бициклов окружили велосипеды новичков, робко испрашивая разрешения прокатиться. А пришедший в себя Иван гонял по крутым склонам, демонстрировал резкие повороты, разгоны, торможения – словом, все то, о чем почтенные члены Общества велосипедистов Москвы и мечтать не могли. Даже пострадавшая дочка полицейского чина с упоением прокатилась на Николкином самокате – барышня хотела оседлать и чудо-машину Олега Ивановича, но узкое, бежево-зеленого бархата платье не позволяло подобных вольностей.

Циклисты буквально засыпали Олега Ивановича вопросами. Особо выделялся среди московских знатоков двухколесного транспорта Юлий Александрович Меллер; в известной Олегу Ивановичу истории ему предстояло в 1893 году основать московскую велосипедную фабрику «Дукс[127]». Меллер был известен в Москве как спортсмен, изобретатель и почетный член основанного пять лет назад Московского общества велосипедистов-любителей. Опробовав машины гостей, изобретатель пришел в восторг. Было видно, что дай ему волю – он прямо тут разберет агрегаты по винтику.

Когда суета улеглась, праздник пошел своим чередом. Было все, что и полагается в подобных случаях, – речи, посвященные торжественному событию, закуски и даже полковой оркестр. Марина представила мальчикам Варю Русакову – девочка явилась на праздник вместе с Никоновым, который, конечно, не смог отказать любимой кузине.

Все четверо беззаботно наслаждались пикником. Марина привычно подкалывала кузена и его приятеля, но мальчики отшучивались – настроение у всех было превосходное.

Олег Иванович тем временем заводил полезные связи. Никонов представил его Александру Александровичу Лейтнеру, два года назад основавшему в Риге велосипедную мастерскую[128]. Предприятие выпускало велосипеды типа «паук»; продавались они в основном в Лифляндской губернии. В Москву Лейтнер приехал по приглашению клуба и привез с собой два «паука» собственного производства. Фабрикант, разумеется, был в курсе европейских велоновинок, да и сам подумывал о выпуске новейших «безопасных» моделей. А заинтересовал Лейтнера Николкин самокат; да, велосипеды «американцев» были великолепны, но выпускать что-то подобное в Риге было нереально, а вот самокат-кикбайк казался весьма простым агрегатом. Лейтнер предложил 600 рублей золотом за невиданный механизм, но получил отказ: Олег Иванович заявил, что самокат – собственность Николеньки, а тот не согласится с ним расстаться. Однако обещал, не откладывая, выписать для Лейтнера точно такой же.

Когда об этом услышали остальные циклисты, заказы посыпались со всех сторон – скоро у Олега Ивановича уже был список из восемнадцати известных персон, готовых хоть сейчас приобрести новинку. Запредельно высокая цена – 1000 рублей за велосипед – никого не отталкивала. Собравшиеся в Петровском парке поклонники двухколесного транспорта не привыкли себе отказывать.