Читать книгу - "Механист - Вадим Вознесенский"

— Инженер, убей мой пензер.

Вик вопросительно перевел взгляд на пахана. Тот указал на бубен:

— Наверное, чтобы никому не достался.

— А убить как?

— Совсем убей, — еле просипел видутана.

Старьевщик повертел в руках инструмент шамана. Выступы по краям делали бубен похожим на большую шестеренку добрых пяти пядей в диаметре. Совсем убить? Сам попросил — Вика всегда нервировала игра в иносказания. Он размахнулся обеими руками и с силой опустил обечайку инструмента на камень. Обод переломился, а бубен, совсем по-человечески выдохнув, сложился пополам. Теперь он напоминал обыкновенную тряпку с кусками досок по краям. Это то, что называется убить насовсем?

Ясавэй протянул руку — дай! Вик подчинился.

— Теперь уже — иди-иди, — снова забормотал видутана, — большое говно… у тебя есть… носи… судьба такая… а мне мешает сейчас.

Последней фразы шамана, кроме Старьевщика, никто не слышал.

Ясавэя оставили возле камня с ржавой табличкой. Завернули в одеяло, прислонили плечами к останцу и двинулись на юг, через перевал. Податься на запад можно было, не преодолевая седловину, но и Венди, и видутана считали, что проход через фокусную точку Места собьет с толку любую ищейку — что ханскую, что Гоньбы. Чуть позднее Моисей планировал свернуть вообще на восток, подняться на виднеющуюся поблизости безымянную высоту, обойти ее по траверсу через южный склон и только потом, петляя в лабиринте гор, отправиться на противоположную сторону Пояса.

Вик обернулся — шаман полулежал, укутанный в одеяло, сжимая в руках остатки бубна, и улыбался. Здесь ему нравилось. Легкий снег падал на лицо Ясавэя и уже не таял. Наверное, видутана так и умрет — с улыбкой во весь рот. Птицы и ветер очистят лицо от плоти, а шаман так и будет скалиться на Мертвую звезду обнаженными зубами.

— Жалко, — вздохнул Моисей, — хороший мужик. А бросаем, как собаку. И нам самим без шамана худо придется.

— А что, у тебя видоков мало? — поинтересовалась Венедис.

— Хватает, почему мало? Только они теперь каждый сам по себе.

Старьевщик знал, какую роль играл видутана в отряде Моисея. Интересное явление, Вику совершенно непонятное, — говоря механистским языком, шаман генерировал выделенную область в общем информационном потоке. Причем — вне физического пространства, и доступ в нее был позволен только членам группы. Этакая несущая частота для обеспечения синхронности действий.

— Нам бы сейчас связаться с той ватагой, что по западному склону идет, — продолжал сетовать пахан. — С Ясавэем бы на раз контакт настроили. А сейчас придется думки ловить, слаживаться, и поди разберись еще потом, что у кого конкретно на уме.

В этом была непреодолимая проблема взаимного обмена мыслями. Снять чужую эмоцию не так сложно, как кажется. Даже на почтительном расстоянии, если хорошо знаешь человека. Транслировать свою — тоже реально, надо только достучаться. Синхронизироваться потом — муторно, но при должной сноровке иногда получается. И даже тогда это не будет состоянием «вопрос-ответ», скорее — чем-то вроде резонанса, в котором трудно отличить свое от чужого. Понять, а тем более внятно выразить что-то в создающейся какофонии практически невозможно. Снова возвращаясь к терминологии механиста — ведь у каждого видока чуйка работает по-своему, в оригинальном протоколе. Видутана же ухитрялся согласовать каждого из своих.

Он делал, может быть, то, что когда-то делали боги. Собирали в единое. Только у них это получалось лучше и масштабнее. Наверное.

Пахану же группа на противоположном предгорий нужна была действительно позарез. Неприкаянные разбегались после рудника не случайными маршрутами — в каждом отряде имелся проводник, хорошо знавший местность, по которой придется отступать. Моисей уходил старым путем, полагаясь на искусство видутана, а без него идти по восточному склону было слишком рискованно — сколько ни путай следы, направление-то преследователям известно. И на запад соваться без провожатого он не решался.

— Могу помочь со связью, — предложила девушка.

Моисей с теплой снисходительностью посмотрел на спутницу механиста:

— А как ты, девонька, собираешься моих людей искать? Мысленно орать на всю тайгу, чтоб все янычарские дервиши сбежались?

— Зачем на всю? — удивилась Венди. — Покричим в нужном направлении. С тобой хором.

Вожак неприкаянных прищурился:

— Любезная ханум что, в Саранпауле машину сперла, по которой они с рудником разговаривали?

Вик украдкой сплюнул себе под ноги — тоже мне, нашли машину. Впрочем, подобный трансивер был единственным известным механисту устройством, способным закрыто и направленно общаться разумами.

— Ограничимся подручными средствами, — пообещала Венедис.

Подручными средствами оказались однажды виденный Старьевщиком зеркальный щит с девятью заклепками и подобранный на руднике осколок необработанного хрусталя. Механист немало повеселился, наблюдая, как Моисей медленно, неуклюже вертится с северо- на юго-запад. При этом он кряхтел, переминался с ноги на ногу и удерживал Щит в подрагивающих вытянутых руках. Венедис же одну ладонь возложила, иначе не назовешь, на лоб пахану, а в другой держала кристалл и водила им перед щитом.

Выглядело все это на самом деле комично, дальше некуда, и Старьевщик пару раз хмыкнул. Похохатывал. Моисей при этом краснел, как пацанчик, и Венди в конце концов порекомендовала механисту заткнуться и свалить подальше со своим скептицизмом и, главное, амулетом.

Без Вика дело сразу наладилось — не прошло и получаса, как пахан уже сидел на подстеленном одеяле, вперив взгляд в землю, и то отрицательно, то согласно бурчал, когда Венедис двигала кристаллом.

— Навязывай, навязывай, — шептала девушка, — подавляй собеседника, иначе запутаетесь. Пускай теперь остаются на месте — найдем по пеленгу.

После такого священнодействия, да еще подкрепленного поистине механистским заклятием про какой-то пеленг, Моисей несколько повеселел.

С западной ватагой пересеклись через четыре дня. Вик не сказал бы, что эти четыре дня были легкими. Шли уже только на лыжах — у Моисея имелась одна пара запасных, а вторая осталась от Ясавэя. Но ветер всегда дул в лицо, отталкивая назад. И питались все время как-то всухомятку, на ходу — то сырым примороженным мясом, то остывшим чаем. И постоянно мерзли, особенно механист — одет он был хуже остальных, а согреваться усилием воли не умел.

Неприкаянные встретились спокойно, без шума и радостных воплей, и почти сразу начали совещаться. Проводником в группе оказался тот самый видок, с которым Вик и княгиня столкнулись во время боя паханских с янычарами.

— Слушай, Себеда, — спрашивал его Моисей, — Инженер на запад идти хочет, далеко, на самый-самый запад.

— Ну так ты же за этим бесноватым не потащишься?

На «бесноватого» Вик не обижался — в глазах простых людей управляться с механизмами мог разве что безумец. Пахан теребил бороду — с одной стороны, возвращаться на юг с пустыми руками значило сильно подпортить его паханский авторитет. А в Приграничье авторитет — большое дело. Особенно когда отряд рассеян да уполовинен. Но и ввязываться в новые авантюры на зиму глядя не хотелось.