Читать книгу - "Скромный метаморф - Жером Фандор"

— Даже несколько…

— Ну что ж, я тебя слушаю. Настала очередь этого старика отвечать на вопросы, — с весельем улыбнувшись, сел он обратно.

— Что с камнем? — в оригинале он был уничтожен. Что с ним сейчас?

— Философский камень теперь вернётся к своему владельцу — Николасу. А после он со своей женой на некоторое время переедет жить в другое место. Между прочим, — сделав таинственное лицо, добавил он. — За помощь в сохранности камня Николас прислал тебе небольшой подарок. Ты его сможешь получить когда вернёшься к себе домой.

— Вы умеете заинтриговать, — я улыбнулся, довольный приятной неожиданностью. — Значит камень теперь в сохранности? Волан-де-Морт больше не сможет его найти?

— Всё верно, — кивнул Дамблдор. — Полагаю, ты уже знаешь историю, через которую пришлось пройти камню. У Волан-де-Морта был способ отследить местоположение камня с помощью магии, это было подтверждено с помощью нескольких подделок, на которые он не повёлся, поэтому Николас отправил камень с помощью гоблинов мне. В магическом замке, наполненном множеством чар, подобные поисковые чары действуют куда хуже. Теперь чары, которые будут препятствовать поиску, готовы, так что камень вернётся к своему владельцу, — значит мои предположения были верны.

— А если бы всё прошло неудачно и камень достался бы Волан-де-Морту? — поинтересовался я.

— Это тоже было предусмотрено. Я наложил на камень некоторые чары, которые разрушили бы его, если бы Волан-де-Морт или его носитель прикоснулся к камню. Но это была крайняя мера, заготовленная для наихудшего варианта событий, — пояснил он.

— Значит вы были уверены, что за камнем охотится именно Волан-де-Морт, а не кто-то иной? — обратил я внимание на его слова.

— Верно, — кивнул он. — С самого его исчезновения я ожидал, что рано или поздно он даст о себе знать и попытается вернуться. В день его исчезновения он сильно пострадал и исчез, но никто не видел его гибели. Он единственный, кому хватило бы смелости и амбиций покуситься на философский камень.

— Да уж… Ну, было бы странно, если бы человек, которого нарекли Великим Тёмным Волшебником, умер так просто. И это объясняет почему Квиррелл так долго расхаживал по школе. Спрятаться под носом Великого Волшебника может только другой Великий Волшебник, — с видимым пониманием покивал я. Хотя у меня есть подозрения, что ты мог знать о Квиррелле, но их я не озвучу.

— Гарри… Он видел… Тело Квиррелла…? — осторожно задал я ещё один вопрос.

— После того как Волан-де-Морт отделился от тела своего слуги, оно осыпалось прахом. Гарри увидел только его.

— Это хорошо, — с облегчением кивнул я. — Скажите, директор… Причина, по которой Волан-де-Морт пытался убить Гарри в каком-то пророчестве?

— Почему ты так думаешь? — ответил он вопросом на вопрос, показав на лице явное удивление.

— Это единственная логичная причина, которая может прийти в голову. Зачем Великому Тёмному Волшебнику охотиться на младенца? Чем он может быть так опасен? Если отбросить невозможное, остаётся единственно верный вариант, неважно насколько невероятным он кажется.

— Интересная точка зрения, — ответил Дамблдор.

— Вы не ответили на вопрос.

— …Поскольку ты уже прикоснулся к этому противостоянию и с достоинством прошёл это испытание, я не буду что-то утаивать. Дело действительно в пророчестве, — какое-то время посомневавшись, ответил он. Неожиданно. Я думал, что он постарается увести разговор в сторону или скажет, что мне слишком рано это знать.

— Вот как, — кивнул я. — Значит Волан-де-Морт тот ещё идиот.

— М? — удивлённо приподнял брови Альбус.

— Профессор, что такое судьба? Какое у вас мнение на этот счёт? — спросил я и, не дождавшись ответа, продолжил. — Это что-то незыблемое, непреложное, что-то, что обязательно случится. Будущее, которое наверняка наступит. Так?

— У тебя какое-то своё мнение на этот счёт, Льюис? — поправив очки, посмотрел он на меня внимательным взглядом.

— Можно и так сказать. Кто-то считает, что судьба — это непреложная истина. Кто-то думает, что судьбы нет. У кого-то нет определённого мнения на этот счёт. Я не отношусь ни к одной из групп. Бывали случаи, когда люди избегали предсказанной им судьбы, — Дамблдор на это кивнул, очевидно, зная примеры подобного. — Этого уже достаточно, чтобы опровергнуть теорию первой группы. Я же считаю, что судьба есть, но не придаю этому какого-то особенного, сакрального значения. Судьба — это всего лишь наиболее вероятный исход событий. Не стопроцентный, таких вообще не бывает. Всего лишь наиболее вероятный. Не более. В каких-то случаях это может быть меньше процента. Забавно, правда? Вот каково моё мнение. Когда окончится этот разговор, вы покините медицинское крыло через обычную дверь. Это ваша судьба. Наиболее вероятный исход событий. Но вы также можете пойти рисовать непристойные рисунки на стенах медицинского крыла и этим самым избежите данной судьбы. Или, например, вы можете покинуть помещение, выпрыгнув через окно. Как-то так, — развёл я руки в стороны, заканчивая это растянутое пояснение.

— Вот как… Я тебя понял, Льюис… — вид у директора стал задумчивым. — У тебя ещё остались какие-то вопросы, мой мальчик? — спросил директор.

— Да. Последний. Что касается этого приключения… Вы же не собираетесь присуждать или отнимать баллы за всё это? — подозрительным голосом уточнил я, вспомнив конец первого курса из оригинала.

— Хм… Пусть это будет сюрпризом, — загадочно улыбнулся дед, сбрасывая с себя задумчивость.

— Раз так… Если всё-таки будете именно присуждать нам баллы, то… Добавьте шесть баллов. Ровно шесть, ни больше, ни меньше, — на моём лице появилась такая же загадочная улыбка, что и у Дамблдора. К счастью, мой сон пришёлся на послеэкзаменационную пору, так что баллы не должны были ни убавлять, ни прибавлять, иначе я не знал бы сколько нам нужно баллов.

— Хм…? — на его лице появился интерес.

— Мы тоже хотим устроить сюрприз, — неопределённо ответил я.

— Что ж, тогда буду ждать, — сказал он, определённо заинтригованный.

— Больше у меня вопросов нет, профессор.

— В таком случае я прощаюсь. Ещё увидимся, Льюис, — кивнул он мне на прощание, прежде чем покинул больничное крыло.

— До встречи, профессор Дамблдор, — сказал я в ответ.

Хлоп.

Дверь в палату захлопнулась.

— Эх… — вздохнул я, падая на кровать, начав сверлить взглядом потолок.

Этот разговор помог мне взглянуть на события в запретном коридоре со стороны. И заодно кое-что понять.

Эмоции… Такие прекрасные, но такие проблемные. Если бы я не поддался тогда эмоциям, можно было бы избежать столь высокой опасности. Они помешали мне мыслить и действовать рационально, поэтому я сделал несколько глупых и невероятно грубых ошибок. Хорошо, что Квиррелл распался прахом (причём судя по всему кровь, которой меня забрызгало, постигла та же участь), иначе с ребятами объясняться было бы… Проблемно. А ещё я забыл спросить у Дамблдора, что он