Читать книгу - "Неуязвимых не существует - Николай Басов"

Стены подземелья мне сразу не понравились, они были слишком… Никакие. Я их не чувствовал, не понимал, что из них было удалено, а что добавлено, не видел за ними никакого пространства, не знал, откуда может ударить засада и какой она будет. То, что она непременно будет, я не сомневался ни на мгновение.

Одно утешение только и нашлось во всем происходящем, что стены здесь уже не были чрезмерно крепкими, настолько непробиваемыми, что могли выдержать любую атаку. Разумеется, это было правильно с точки зрения инженеров. Им казалось – если противник дошел сюда, то особенно надеяться на крепость стен не приходится. Я был им за это благодарен. И даже двери, которые ребята Сапегова аккуратно запирали за собой, я выбивал скорчерами без труда.

Потом я почувствовал, что противник где-то рядом, но не стал на это обращать внимание, лишь чуть осторожнее входил в проломленные двери. Самое главное в погоне – не тормозиться из-за выдуманных страхов, из-за подозрения, что на тебя за тем углом устроена засада. Но и терять собранность – не к лицу солдату Штефана. Про нас ходят поговорки, что на нас, как на собаку, прикорнувшую поперек дороги, даже разогнавшийся велосипедист не сможет наехать. Глупая присказка, во-первых, какая собака спит поперек дороги? А во-вторых, кто будет пробовать налететь на солдата на велосипеде? Если уж наезжать, то на «Порше» с полуторатысячесильным двигателем.

Потом мне пришлось отбросить один из скорчеров, заряд в нем выдохся, а запасных патронов у меня в этой драке и не водилось. Вероятно, считалось, что охранникам они ни к чему или вид подсумков портил бравый вид тех кирасников, которые остались в зале с зеркалом…

Коридоры становились все уже, все ниже, без ответвлений. Это значило, что подземелье практически кончилось, остались только те ходы, без которых уже нельзя было обойтись. Это было по-своему хорошо, значит, Сапегов знал, куда убегал, и что ни говори, а это являлось косвенным подтверждением, что я не заблудился, не сбился с его следа, а действительно читал обрывки его ауры на стенах. Но в то же время это было плохо, потому что доказывало – у него есть план, и я его не понимал. Виновата была, конечно, конструкция стен, глушащая дальнее виденье, и моя неподготовленность.

Не следовало мне сегодня вечером нападать на имение – экспромтом, без соответствующего оружия, без детальных планов и подготовки. С другой стороны, они тоже не ожидали, что я так резво сюда заявлюсь… Разумеется, харьковчане не ожидали. А те, кто тихонько окружил этот домик кольцом солдат, кто придавил эту местность боевыми вертолетами, получившими самый решительный приказ, – эти как раз очень меня ожидали. Может быть, даже заждались… И я их не разочаровал – придурок самоуверенный.

В общем, что ни говори, а эту проблему мне придется решать. Разумеется, после того, как я разделаюсь с Сапогом. Или не разделаюсь, это уж как выйдет.

Потом я вдруг понял, что за стеной, как ни непрозрачна она была для ментального чтения, что-то да было. Я вернулся по коридору, посмотрел на белесую, нарочито чистую, словно бы глухую стенку. Отлично, это был какой-то из замаскированных тайников. Такие делают на случай атаки противника с противоположной стороны. Тогда бой может стать затяжным, требующим немало боеприпасов и прочих ресурсов… Да, не поскупилось мое бывшее ведомство на это сооружение, за что им и спасибо, на этот раз по-настоящему, от всего сердца.

Я прицелился из скорчера в стену, отошел наискось, чтобы осколки летели не на меня, и пальнул, потом еще раз, чуть не до конца обоймы.

Стена, конечно, как-то отодвигалась, но для этого нужно было знать пароли, тайное расположение панели управления, какие-то коды доступа… Я просто размочалил эту дверку и вошел через узкий, с острыми краями, но отчетливо дружелюбный пролом. Прошел и ахнул.

И чего тут только не было. И новенькая полевая форма, и скафандры высшей защиты, и оружие на все лады… Я переоделся в жаропрочные подскафандровые обмотки, потом напялил одну из самых тяжелых и надежных штуковин, которая иногда выдерживала даже попадание подствольника. Все-таки, как выяснилось, я очень боялся и «змейки», и вертолетов на поверхности. Вот только неизвестно чего больше…

Оружие я выбрал себе такое, что его не постыдился бы и Кинг-Конг. И в таком количестве, что мог, пожалуй, сдерживать некоторое время батальон легкой пехоты. Хотя, признаться, с тяжеловесами, которых все чаще на жаргоне военных называли «гоплитами», я бы, пожалуй, не справился, но при желании можно было и их попробовать – а вдруг не очень опытные попадутся?

Теперь дело пошло быстрее. Пролезать в пробоины между отсеками коридоров стало, конечно, труднее, зато я проемы делал пошире. Гранат не жалел, бил по две-три штуки сразу… Потом оказался в каком-то подобии пункта связи. Не удержался и пощелкал тумблерами. Они были стандартные, поэтому я даже без схемовидения сумел во всем разобраться.

Все мониторы наружного слежения, которые еще работали, свидетельствовали об одном – очаговое, крайне неуверенное сопротивление кирпичномундирников было подавлено. Видимо, не совсем умный обстрел имения с вертолетов заставил харьковчан предположить, что диверсия гораздо крупнее, чем думалось вначале, сразу после взрыва лаборатории ментатов, и они попытались посопротивляться…

Ребята Очуркина уже неслись по коридорам, обыскивая каждый закуток. Я поздравил себя с тем, что предусмотрительно закрыл за собой двери потайного выхода из бывшего главного зала, это их сбило со следа. На время, и даже не очень длительное, но пока у меня оставалась надежда.

Еще я включил план-схему на ту часть подземелья, куда направлялся Сапегов. И вот что увидел. Через пятьдесят метров от этого пункта был устроен один из технологических залов, последний перед очень длинным коридором, уходящим куда-то на север, причем на сотни метров, если не на километры. Настоящий подземный ход, хотя для меня – выход.

В этом зале находилось три живых объекта. Не составило труда сообразить, что это и есть та засада, которой я давно опасался, и что сейчас Сапегов на нее решился. Сам он, как показывала электроника, в сопровождении еще одного живого существа, скорее всего, «змейки», летел по длинному коридору, но с отставанием от своей более закаленной подруги, потому что между ними было, на глазок, метров двадцать. Я подумал и на всякий случай выключил свет в коридоре, по которому убегал Сапегов.