Читать книгу - "Посланник - Иван Владимирович Булавин"

сотрудник Башкин? — следователь снова попытался посмотреть на майора с тенью превосходства. — Ещё, несколько мне известно, там же был некто Винокур, бывший офицер, которого разыскивают за совершение тяжких преступлений.

— Какая однобокая у вас осведомлённость, только вешать лапшу на уши можете другим. Решетов, согласно моей информации, был судим один раз, за кражу, отбыл шесть лет, освободился за два года до Катастрофы. Когда он успел стать рецидивистом? Насчёт Винокура я даже объяснять не буду, сами всё прекрасно знаете. То, что он совершил, достойно награды. Звезды Героя. Напомните, кто в итоге её получил? Ага. А Винокура преступником объявили. Молодцы, поздравляю. А насчёт спекуляции артефактами попридержите язык, поскольку иного способа получения их пока нет даже у нас. Но это всё не главное. Главное в другом. Вам фамилия Пасечник о чём-нибудь говорит?

Гэбист ощутимо переменился в лице.

— Пасечник… тот самый?

— Ага, тот самый. Не знаю, как у вас, а у нас при попытках его ликвидации погибли три группы общей численностью в девятнадцать человек. Ваших, думаю, полегло не меньше.

— И что с ним?

— Вот этот человек его упокоил, — майор кивнул в мою сторону. — Просто взял и задушил удавкой. Нет больше Пасечника, а его группировка, которая в будущем потребовала бы проведения военной операции силами пары дивизий, в данный момент распалась на массу мелких, которые уже сцепились между собой. Более того скажу, на обратном пути эти «преступники» и «враги народа» встретили отряд сектантов, двадцать три рыла и при них полсотни вооружённых кадавров. Они положили всех. Дошло теперь, какое значение имеет добровольная поддержка местного населения, и какую свинью вы нам подкладываете своими интригами?

Информация о смерти Пасечника окончательно выбила Тарасова из колеи. Теперь точно ничего мне предъявлять не станет. Хотя, ему ведь нужно стукачей навербовать. Со мной не вышло, других найдёт. Глядишь, через год тут на каждого добротный компромат найдётся. Потом, когда ситуация улучшится, власть военных ослабнет, тогда и делам ход дадут.

— Пойдёмте, — сказал майор в мою сторону. — А вы, Тарасов, опомнитесь, пока не поздно. Все люди, что живут на диких территориях и не впали в безумие и разбой, все они — наша опора. Впереди десятилетия борьбы, и надеяться нам больше не на кого.

Мы вышли, некоторое время шли молча, потом майор остановил меня и, пристально посмотрев в глаза, представился:

— Матвеев моя фамилия, майор Матвеев. Так меня зовут, я представляю военную контрразведку. В настоящее время вся власть у нас, так уж вышло. Если будут проблемы, ищите в штабе полка.

Мы собирались разойтись в разные стороны, но он вдруг обернулся и сказал:

— Зайдите к полковнику Верещагину, у него для вас награда.

Сон мне всё равно перебили, да и осадок после визита к Тарасову остался нехороший, тварь ещё та, он не забудет. Лучше поскорее отсюда свалить. И Марину с собой прихватить.

Штаб армии (если можно назвать так один полк неполного состава) находился в помещении бывшего детского сада, на недавно освобождённой территории. Вообще, зачистка городских кварталов шла довольно быстро, когда мы уезжали, армейцы работали совсем рядом, а теперь выстрелы гремят уже за пять кварталов отсюда.

— Разрешите, товарищ полковник, — я с позволения часового просунул голову в кабинет.

— Таранов? — полковник подслеповато прищурился. — Проходите, ждал вас. Слышал, вас там следователь пытался в оборот взять?

— Пытался, — признал я. — Но не смог, майор Матвеев вовремя прибыл и выручил меня. Но всё равно, приятного мало, очень хочется поскорее отсюда убыть.

— Увы, убыть быстрее, чем есть, у вас не получится. Терпение нужно, а вас никто больше не потревожит, это я обещаю. Пока присаживайтесь и слушайте.

Я присел, в отличие от кабинета следователя, стулья здесь были мягкие, явно из кабинета какого-то большого начальника. Полковник немедленно полез в шкаф и принялся что-то искать.

— С утра ваш Коростин был, — сообщил он. — Ну и рассказал занятную историю, а потом и рапорт от Башкина принесли, где он всё подтверждает. Могу сказать одно: вы герои. Все. И, как настоящие герои, заслуживаете награду. В первую очередь именно вы, Дмитрий Сергеевич, как человек, избавивший нас от многолетнего геморроя в лице этой твари Пасечника. Командование в будущем на полном серьёзе допускало проведение в тех местах полноценной военной операции, но обошлось. Благодаря вам.

Тут он замолчал и вынул из шкафа длинный чехол, в котором обычно таскают охотничьи ружья.

— Так уж вышло, что вам регулярно достаётся экспериментальное оружие, — он положил чехол на стол, но открывать не спешил. — Вы говорили, что штуцер ТОЗовский тяжеловат? Отдача сильная?

— Очень, — не стал я спорить. — Если с сошек стрелять, то, наверное, сойдёт. А стоя и с плеча, да много раз — это пытка.

— Согласен, а автоматным или даже винтовочным калибром стрелять в тех же сектантов — это несерьёзно. Практика показала, что они с кучей дырок в шкуре успевают до стрелка добежать и голову ему отрезать. Солдаты проблему решают ураганом огня и применением дробовиков. Ещё конструкторы с пулями мудрят, чтобы летальность повысить. Что же до ополченцев — так я называю милиционные формирования, отряды людей, что выживают на дикой территории, — то им больше подойдёт дальнобойный карабин большого калибра. У нас их делали раньше, но мало и редко, а теперь почти все производственные мощности остались на территории, оккупированной нечистью, придётся линейку с нуля делать.

— Сделали?

— Ну, как всегда, экспериментальная партия. Но я вам хочу выдать то, что образцом послужило.

Он расстегнул чехол и вынул охотничий карабин с ручной перезарядкой.

— Вот, — объяснил полковник. — Во время одного из визитов в Европу, нашли в богатом особняке. Австрийский карабин «Манлихер», калибром девять и три, как понимаю, для охоты на крупного африканского зверя. Слоны, там, буйволы или носороги. Таких всего три было, два оружейникам ушли, а этот у меня остался. Только запас патронов невелик, всего меньше сотни, но их у нас уже в производство пустили, думаю, через месяц завезут партию.

Я протянул руку и взял оружие. Дерево приклада давало приятное ощущение теплоты, без лакового покрытия, чем-то пропитано. По сюжету должна была присутствовать оптика, но её не было, только открытый прицел, к тому же нерегулируемый. Взялся за рукоять затвора, поднял, отвёл назад, поразившись лёгкости хода, щёлкнул курком. Отличное оружие, теперь осталось разобраться с механизмом и пристрелять. Тут же были патроны, я поднял один, длинная латунная гильза и пуля со срезанным кончиком. У других были пули острые, закруглённые, полуоболочечные. Набор на все случаи жизни.

— А их перезаряжать можно? — спросил я у полковника, который присел за рабочий