Читать книгу - "Командировка во Вселенную - Михаил Медведев"

— Это же знатное оружие. — Скелет, осененный гениальной догадкой, зачмокал губами. — Хочешь, бомбы забрасывай к супостату, хочешь — пехоту. И защититься невозможно. А заложников как можно освобождать!

— Ты слишком хорошо соображаешь, чтобы долго прожить, — замогильным голосом сказала Элеонора.

На лице Камаза, как прогалины на мартовском снегу, начали проступать признаки осознания истины. Его лицо просветлело от озаривших его мыслей, и по медленно открывающемуся рту было понятно, что эти мысли ему не нравятся.

— Это что, как в фильме «Муха»? Передача людей по проводам, — едва выговорил он.

— Не знаю, не смотрела. — Элька, понявшая, что ее план полностью удался, поздравила себя с победой. — Теперь вы понимаете, что с вами сделают, если узнают о нарушении режима секретности и об утечке бесценной информации?

Оба милиционера одновременно кивнули.

— Значит, так, — голос Эльки стал начальственным и строгим, — никакой телепортации не было. Вообще забудьте это слово. Над толпой взорвалась очень мощная петарда. А полуодетая девушка, то есть я, здесь совершенно ни при чем. Я студентка Политеха, поссорилась со своим приятелем, и он выбросил меня из автомобиля неустановленной марки и цвета. По просьбе пострадавшей, то есть меня, вы доставили ее, то есть меня, по адресу, который она, то есть я, указала. Претензий я ни к кому не имею и заявление писать отказываюсь. Всё ясно?

— Так точно, — буркнул толстяк. Судя по его виду, ему очень хотелось хотя бы одну ночь подержать Эльку за решеткой. — А если эта история попадет в газеты?

— Желтая пресса обязательно что-нибудь напишет. Свидетелей много было, слухи поползут. Так ведь этим газетенкам никто не поверит. Даже начальство моего начальства не поверит. Серьезные газеты предварительно наведут справки в милиции, а вы знаете, что говорить.

— Договорились, — неуверенно преодолевая свои сомнения, изрек Камаз.

Скелет, не дожидаясь дополнительных распоряжений начальника, завел двигатель и вырулил «Форд» на Советскую улицу. Элька сдержанно, так, чтобы не выдать своего облегчения, вздохнула. Непонятно откуда на нее вдруг навалилась дремота. Наверное, она всё-таки здорово промерзла на площади и, попав в теплую машину, разомлела. Сонными глазами она смотрела на знакомые очертания родного города. Мимо проплывали дома, которые совсем не изменились с тех пор, как она уехала отсюда. Здание «Детского мира» с диснеевскими героями и рекламой подгузников напомнило ей о той истерике, которую она устроила здесь своей маме, когда та отказалась покупать игрушечный автомат. В детстве Элеонора очень любила мальчишечьи игры. Это сейчас ей такие забавы стоят поперек горла. Как права была мама, отказываясь потакать ее детским капризам. Как плохо держать в руках оружие. Не пластмaccoвoe, а настоящее, смертоносное.

Проблеснул безупречной перспективой проспект Ленина украшенный праздничными гирляндами и залитый светом, oн казался прямой дорогой в небо. Раньше она всегда думала, что если хорошенько разогнаться по этому проспекту, то можно взлететь к звездам.

Толпа на остановке штурмом брала трамвай. «Форд» остановился рядом с открывшимися дверями-гармошками. Веселыевозбужденные предновогодней суетой люди обтекали машину со всех сторон и привычно утрамбовывались в несвежий вагон с ржавыми пятнами на облупившейся краске. Какая-то девушка в коричневом пальто уставилась на Эльку немигающими глазами и начала решительно проталкиваться к машине… Ее рука нырнула за пазуху, но в этот момент двери трамвая — закрылись, и «Форд» тронулся с места, невежливо протискивались между оставшимися на мостовой неудачниками, которым предстояло мерзнуть до следующего трамвая.

Элеонора проводила глазами стоящую на проезжей части странную девушку и перевела взгляд на заполненные горожанами тротуары, на маленькие магазинчики с вывесками, не уступающими по амбициозности столичным бутикам.

Вот книжный развальчик, где она в свое время выискивала Стругацких и до хрипоты торговалась с неуступчивыми продавцами. Рядом модерновое банковское здание, глядя на которое сразу понимаешь, где спрятаны деньги, потерянные населением в различных кризисах. Вот они, денежки, сверкают огромными тонированными стеклами и значками на формахохранников.

Сразу за банком — цирк. Он слегка поистрепался и как будто усох в размерах, а может, это она выросла с тех пор, как впервые увидела здесь волшебство Кио и веселые хохмы Никулина.

Скелет надавил на газ, и машина поехала быстрее. Впереди, за мостом заискрилась россыпь огней. Уличные фонари и добрые окна домов переливались всеми цветами радуги, мерцали и влекли к себе, как маленькие маячки в безбрежном черном океане неба. «Все города очень красивы по ночам, — подумала Элька. — Темнота скрывает выщерблины в асфальте, мусор на улицах и бетонные творения бездарных архитекторов».

Поднятая на постамент «катюша», наводившая некогда ужас на оккупантов, благодушно встречала всех на просторной площади, официального названия которой Элька не помнила. Туляки называли это место просто и ласково: «Площадка».

— Куда дальше? — спросил Скелет, когда они преодолели, изрытый глубокими ямами переезд через трамвайную ветку и миновали хлебный магазин, выстроенный в стиле средневековой мельницы.

— Во двор и налево.

Вот и дом, в котором она когда-то была счастлива. Родители тогда еще были живы. Они погибли гораздо позже. Элеонора никогда не думала, что вернется сюда вновь. Ей не хотелось этого, но другого выхода не было. Чтобы спасти Жака, ей нужен был грамотный врач. Хорошего доктора найти, конечно, не сложно. Сложно отыскать врача, готового бросить всё и отправиться в неизведанные дали. Правду она рассказать не могла. Ей бы всё равно никто не поверил, поэтому заинтересовать специалиста можно было только богатой наградой. Однако меркантильные личности редко становятся докторами. Обычно эту специальность выбирают люди более склонные отдавать, чем брать, а они редко бывают предрасположены к авантюрам. Возможно, ее первый муж был исключением в рядах бескорыстных подвижников в белых халатах. Такой всеобъемлющей и всепоглощающей любви к деньгам она не встречала ни в одном мужчине, а их она знала немало.

Работая на жалком окладе в областной больнице, ее бывший супруг постоянно вынашивал планы грядущего обогащения и скрупулезно подсчитывал каждую заработанную и потраченную Элькой копейку. Его скупость не знала пределов и была настолько изобретательной, что Элеонора иногда начинала сомневаться, за здорового ли человека она вышла замуж. После очередного скандала, разгоревшегося из-за незапланированной покупки мороженого, Элька от него сбежала.

Девушка выпрыгнула из затормозившего у обочины «Форда», помахала рукой милиционерам, любезно доставившим ее до подъезда, и вбежала в знакомую парадную, оснащенную распахнутой железной дверью — памятью о когда-то пережитом жильцами ужасе перед террористическими актами. Пропустив мимо ушей нецензурное бормотание спускавшейся по лестнице старушки, которая оценила Элькино одеяние как безнравственное и развратное, она вихрем взлетела на второй этаж. Дверь ее прежней квартиры ничуть не изменилась. Вовчик так и не поддался всеобщей моде на монументальное укрепление своих жилищ и сохранил деревянную дверь, бессильную остановить даже слабосильного бомжа, если тот вдруг захочет покопаться в чужом холодильнике или похитить старые ботинки из прихожей.