Читать книгу - "Струна - Виталий Каплан"

Солнце давно уже укатилось за условную линию горизонта, где-то, наверное, разлился в полнеба рыжий закат, но я его не видел — окна смотрительского кабинета выходили на восток.

Было тихо и душно. Вечер вливался в комнату точно липкий удав. Ни малейшего дуновения ветра — мертвый штиль. Деревья поодаль замерли, понурив листья.

Даже воспитуемые не подавали голосов, хотя до отбоя еще оставалось изрядно времени. Им бы носиться мимо «свай», корпусов и столовой-барака или петь под гитару на лавочке главной аллеи… или трястись под бешеные ритмы на дискотеке… если, конечно, здесь такое практикуется. Струна ревнива.

— Во жара! — Осоргин деловито расставлял снедь — салатницу с окрошкой из огурцов и помидоров, миску с малосольными огурцами, крупными ломтями нарезанную колбасу, банку маринованных грибов. — Даже, — кивнул он за окно, — эти угомонились. Возможно, не к добру. Помяни слово старого и помятого педагога…

Я грустно взглянул на стакан.

Откровенно говоря, в питейных делах я не боец. Во всяком случае, против бывшего моряка. Выбор оружия крайне скуден: водка и коньяк. И то, и то продавалось в мастыкинском «супермаркете». А поскольку здешний коньяк — это технический спирт, слегка подкрашенный акварелью, — то водка и только водка!

Не хватало еще всю инспекцию проваляться в лазарете. Правда, я все равно не представлял, что же именно здесь надо инспектировать и не имел к тому ни малейшей склонности. Но, представив, какие вслед за мной поползут в Столицу слухи, я зябко передернул плечами.

— Да, Юр. — Мне хотелось что-нибудь сказать. Все равно что. — Тихо у вас тут на удивление. Это всегда так?

— Сам поражаюсь! — он прищурился. — Может, тебя боятся? Узнали, что ревизор приехал… слава Богу, не землемер…

— И съест их с маслом, — повторил я, вспомнив давешних «ежика» с «драконом». Как же, съешь таких…

— Скорее меня, — Осоргин уселся напротив. Сейчас, в драных джинсах и полосатой матроске он и вовсе преобразился. Не было больше интеллигентного педагога в очках, на его месте сидел настоящий морской волк. Какими они бывают если не в жизни, то в романтических книжках.

Правда, не похож Юра Осоргин на книжного героя.

Краем глаза я покосился на его руки. Наколка на месте. Все точно, действительно — южноморец. Впрочем, в чьих словах я сомневался? В Лениных?

— Когда мы только начинали… — Юрий вдруг стал неожиданно серьезным, куда серьезней, чем при первой нашей встрече. — Вот тогда было и впрямь туго. Знаешь, я Макаренко еще на флоте прочитал. Смеялся. Думал, вот втирает мужик! Тоже мне, чекист-перевоспитатель… Гуру в штатском… Я и не верил, что это правда. Думал, все по-другому делается.

— И что? — механически спросил я.

— И то. — Он воззрился на помидоры, точно средневековый алхимик на неудавшийся философский камень. — Война — она много чего объясняет. И много кому. Думаешь, я сюда из педагогического института приехал? Нет, с Кавказа нашего с тобой родного…

На миг я успел испугаться. Вторая рюмка уже притупила остатки чувств, но страх оказался сильней алкоголя. Опять, вот уж в который раз, желудок знакомо свело, к горлу подступил ком, сердце забилось сильнее прежнего.

Юрка ж действительно… Моряк. В прошлом военный… С Кавказа…

Дальнегорск…

Нет. Пожелай кто в «Струне» показать меня потенциальному свидетелю, поступил бы иначе. Смотрителя приюта «Березки» под каким-нибудь милым предлогом вызвали бы в Столицу, а там — пара пустяков свести нас лицом к лицу. А тут почему-то гора пошла к Магомету.