Читать книгу - "Запретный мир - Илья Новак"

Именно в такие часы Шангалла Левенгук ощущала себя счастливой, именно ради них она и жила.

С самого раннего утра она носилась по территории вокруг Стопы, что-то приказывала, организовывала, расставляла всех по местам, придавала значение мелочам, не упускала из виду нюансы, обращала внимание на детали, тонко реагировала на малейшие поправки к программе и, конечно же, направляла общую стратегию.

Праздник должен идти по спланированному сценарию, а значит, он так и пройдет, пусть хоть весь Конгломерат провалится в тартарары! Так сказала она, Посвященная Шанго, а имя это что-то да значит в Кабуке и ближайших окрестностях.

Результатом бурной деятельности стала установка большого видеоэкрана над трибунами, расположенными полумесяцем у самого берега, а также вымытая до тусклого блеска круглая арена, приткнувшаяся между трибунами и океаном. Имей она такую возможность, Шангалла подкрасила бы и океанские волны – они хотя и отличались радующей глаз сглаженностью, но в это утро выглядели как-то по-особому свинцово-серыми и отстраненно-холодными. Впрочем, уже начинался отлив – еще один нонсенс этого мира, у которого отсутствовали крупные небесные спутники, вызывающие отливы и приливы. Значит, вскоре должна обнажиться Гиблая Яма, что сведет на нет сглаженность водной поверхности.

Помимо трибун подкрасили рупоры и столб, а кусты вокруг них дополнительно подстригли. Увы, но под утро пришлось внести несколько изменений в давно спланированный сценарий: выделить почетное место рядом с Шангаллой нежданно-негаданно свалившемуся на голову Левенгуку, а еще спешно отыскать в ангаре спасательный плот с дистанционным управлением. Этот плот нужен для транспортировки жертв в зев Гиблой Ямы.

Между делом Посвященная связалась с Урбаном Карафом из Разрядника и выяснила, что у него, ах-ха, все хорошо, что в голове у него мозги, а не желе, что он, хотя в этот полдень и не будет ежегодной подпитки из реальности Дня, все равно не забудет дать на пару минут повышенное напряжение, дабы Сеть разгорелась поярче и стала видна даже днем, внушая местным олухам благоговейный ужас перед всевластием богов. После этого Шангалла уселась со своими ближайшими помощницами в кают-компании Стопы за чашкой чаю, вспоминая при этом, не упустила ли она что-нибудь из виду, и постепенно утверждаясь во мнении, что таки да, что-то упустила.

Что-то, связанное с двумя жертвами, отловленными супругом и Пукковицем, что-то, о чем Левенгук ей говорил… приказывал?.. Нет, все-таки говорил – ведь он не имеет ни малейшего морального права что-либо приказывать ей, Посвященной.

Шангалла рассеянно пыталась вспомнить и одновременно строго поглядывала в сторону сидящей напротив Саши Пукковиц, тонкой как жердь фемино-особи с непроходящим ледяным изумлением в глазах. Саша за два года самоотверженного внедрения феминизма в Кабуке приобрела пагубную привычку втихаря подливать коньяк в свой чай, а затем, не к месту хихикая, объяснять нарушение координации переутомлением от титанической работы в Обществе Подогрева Детского Питания До Температуры 36,6 Градуса, основательницей и единственной участницей которого она являлась. Судя по тому, что глаза мадам Пукковиц под взметнувшимися тонкими дугами бровей выражали крайнюю степень вселенского изумления, она уже успела накапать чего-то недозволенного в свою чашку. Шангалла как раз собралась высказаться по этому поводу, но тут вдруг Саша поднялась из-за стола и нетвердой рукой запустила чашку куда-то вглубь помещения. Четверо остальных сидящих за столом феминоособей вскочили.

– Мышь! – звенящим голосом поведала Саша. – Там опять эта мышь!

Все оглянулись в сторону, где под стойкой монитора разбился на мелкие осколки дорогой сервизный фарфор.

– Ты уверена? – наконец осторожно осведомилась Тайя Строга. – Я, например, ничего не вижу.