Читать книгу - "32.01. Безумие хаоса - Владимир Брайт"

— Могу...

Фабел находился очень далеко от своей собеседницы, но за долгое время знакомства достаточно изучил ее повадки, чтобы представить, что в данный момент происходит на кухне стандартного двухэтажного дома обычной среднестатистической семьи с невысоким достатком.

Худая, насквозь прокуренная домохозяйка закинула ногу на ногу, автоматически поправив полы распахнувшегося старого халата, вылинявшего от многочисленных стирок, откинулась на спинку стула и сделала очередную глубокую затяжку, ожидая, что ответят на том конце провода.

— Пожалуйста, скажи мне все, что знаешь, — с огромным трудом сдерживая поднимающееся глубоко изнутри раздражение, попросил полковник.

Судя по всему, эта просьба ее удовлетворила.

— У вас там есть какая-то девка. Она не та, за кого себя выдает. Это насквозь лживое, коварное и двуликое дьявольское отродье...

— Где — «у нас»? И о какой женщине идет речь? — требовательно спросил Фабел, прервав собеседницу на полуслове.

— У вас — это у вас... А зовут ее прямо как первостатейную шлюху: то ли Вальен, то ли Патлен...

— Вивьен? — уточнил Фабел.

— Да. Точно, Вивьен, Именно так ее и зовут.

— Кто она такая и почему ты назвала ее дьявольским отродьем?

— Когда ты про себя называешь Полли Лавен истеричной домохозяйкой, что ты имеешь в виду? — спросила она. И сама же себе ответила: — Только то, что Полли Лавен — истеричная домохозяйка и ничего более. А когда я говорю, что эта лживая шлюха — дьявольское отродье, то это означает только одно: она и есть дьявольское отродье.

Разговор зашел в тупик. У полковника не было ни времени, ни желания перебрасываться несвязными фразами, пытаясь загнать бессмысленный бред в рамки более или менее приемлемого содержания.

— А еще что-нибудь? — сухо спросил он.

— Больше ничего.

— Но ты сможешь мне позвонить, если откроется что-то новое?

— Зачем? Ты же считаешь меня выжившей из ума дурой и совершенно не прислушиваешься к тому, что я говорю...

— Это не так.

Она не стала выслушивать его оправдания.

— Прощай. Если доживешь до утра, можешь еще раз позвонить.

— Но...

В трубке раздались короткие гудки отбоя, и Фабел понял, что не получил ни единого внятного ответа на поставленные вопросы, впустую потратив время.

«Но все же что она подразумевает под этим „дьявольским отродьем“? — возвращаясь к неожиданно прерванному разговору, подумал он. — Была ли это простая игра слов сумасбродной женщины, или в данном определении заключено нечто большее?»

Вопросы, вопросы... Их было слишком много, но большинство из них находилось за гранью понимания не только обычного человека, но даже такой неординарной личности, как Фабел. И именно это непонимание вплотную подводило мир к той роковой черте, за которой уже нет ничего неизвестного, — по той простой причине, что там нет вообще ничего...

* * *

Когда тебя просто будят, это одно, но когда в голове взрывается огромная зажигательная бомба, разбрызгивая горящий напалм во все стороны, — совсем другое. Казалось, моя черепная коробка раскололась надвое, а затем ее наскоро склеили и оставили в таком состоянии — до пробуждения ничего не подозревающего хозяина. Одним словом, налицо были явные признаки тяжелого похмелья, если бы... Если бы толчком к пробуждению не послужил внутренний сигнал.

— Милая? — неуверенно прошептали пересохшие губы. — Это ты, или у меня галлюцинации?

— Разумеется, это я. — Моей железной напарнице в принципе были чужды сантименты.

— Значит, с тобой все в порядке? — Я все еще никак не мог поверить в реальность происходящего.

— Ты что, сомневаешься?

— Ну, вообще-то нет, но...

— У нас не так много времени, как хотелось бы, так что давай-ка я изложу только самую суть, а все остальное дорисует твое пьяное воображение.

— О'кей.

— Эти бледнолицые искусственные существа обладают коллективным мышлением — что-то наподобие компьютеров, соединенных в локальную сеть. Мы были троянским конем, который проник в их подсистему через зонд, внедренный в тело лежащего перед тобой манекена с оторванной рукой. Причем, с точки зрения системного администратора — их фактического лидера, — «троян» был настолько мощным и опасным, что чисто теоретически мог взять под контроль всю сеть. Тебя по какой-то причине они не тронули, а меня решили уничтожить.

Воспоминания об зазубренных иголках, пробивших тело, были настолько отчетливыми, что меня передернуло.

— Это была просто боль, — ответила на мой невысказанный вопрос Милая, — да даже и не сама боль, а скорее ее имитация, совершенно безопасная для жизни.

Внутренности скрутило в тутой узел, и, с трудом справившись с неожиданно подкатившей к горлу тошнотой, я подумал, что одно только воспоминание об этой «имитации» доставляет вполне ощутимую боль. Вполне вероятно, эта высококачественная иллюзия не представляла никакой опасности для жизни, но продлись пытка немного дольше — и я вполне мог сойти с ума.

— И что дальше?

— Дальше? — Милая не сразу поняла, что я имею в виду.

— В смысле, чем все закончилось?

— Разменом фигур. Белые пожертвовали одним из своих офицеров — устроив в его разуме некое подобие термоядерной ловушки, которая спалила его сознание вместе с черной королевой, ради которой, собственно говоря, все это светопреставление и устраивалось...

— Но как же в таком случае ты выжила?

Страшно интересная сказка с неизвестным концом все продолжалась и продолжалась, а маленький мальчик, затаив дыхание, слушал рассказ своего отважного плюшевого медвежонка о том, как тому удалось вырваться из цепких объятий злого волшебника...

— Я клонировала себя.

Веки устало сомкнулись, и почему-то вновь отчаянно захотелось выпить. Эта вереница нескончаемых ужасов начала медленно, но верно сводить меня с ума. Рука уже потянулась к новой бутылке, но тут Милая коротко приказала: «Тебе уже хватит», — и начатое движение резко оборвалось.

— Полностью клонировала?

— Да. Тот, кто устроил эту ловушку, был слишком умен, чтобы поверить в фальшивку, поэтому пришлось пойти на крайние меры, создав точный образ.

Мысль о том, что кто-то может вот так спокойно и равнодушно клонировать себя, чтобы послать одну из частей на верную смерть, была ужасна сама по себе, но еще более диким казалось то, что моя напарница так легко рассуждает об этом.

— Так ты «Милая-один» или «Милая-два»? Ну, я имею в виду... — Мысли окончательно спутались, и мне понадобилось несколько секунд, чтобы правильно сформулировать вопрос: — Клонировав себя, ты послала внутрь двойника или пошла сама?