Читать книгу - "Разночинец - Козьма Прутков №2"

Интересно, подумал я, если бы я ему сейчас сказал, где на самом деле будет убит император-освободитель. Что удачное покушение произойдет, когда император будет возвращаться после войскового развода в Михайловском манеже, с «чая» или, как еще говорили, второго завтрака в Михайловском дворце у великой княгини Екатерины Михайловны, когда террорист Гриневицкий кинет ему бомбу под ноги. Что ты тогда запоешь уважаемый Лев Сергеевич. Но с другой стороны этого события еще не произошло, и где этого Гриневицкого искать — не ясно, тем более он еще не совершил своего преступления. Возможно, у меня есть шанс изменить судьбу России? И будет принята конституция Лорис-Меликова. И моя страна пойдет по пути конституционной монархии или как Англия — парламент и самодержец, власть которого ограничена сводом законов. И будет лучшей страной мира. Самой высокоразвитой страной на Земле. Может, тогда не будет революции семнадцатого года и страшных репрессий Сталина.

Вот черт, у меня от этих мыслей аж голова закружилась.

— Хорошо Лев Сергеевич, я согласен, — сказал я, открывая глаза.

Тот благодарно вздохнул.

— Ну вот и хорошо, мой друг. Я вижу, вы уже не держите на меня зла.

Он встал и немного подумав сказал:

— Когда вы пребывали в беспамятстве вы проклинали каких-то Берию, Сталина и всех проклятых нквдшников из тысячи девятьсот тридцать седьмого года…

— Это бред человека, подвергаемого пыткам. Мне казалось, это какие-то демоны, галлюцинации… Забудьте об этом

Сука, подумал я, да, не держу зла, но как только встану, въебу тебе по твоей лисьей морде, особенно с удовольствием, прямо с ноги, втащу Лохматому и его другу Александру Николаевичу, как я уже понял — двум сверхсекретным агентам Третьего Охранного Отделения его Императорского Величества.

* * *

Клеточников задумчиво смотрел на копию случайно попавшей ему начетной ведомости, из которой гласило, что некий коллежский асессор и, главное, личный порученец Лорис-Меликова запрашивает значительные средства на осуществление некой секретной миссии. Интересно, подумал он, за какие такие заслуги? И, главное, зачем?

Клеточников встал и подошел к окну. Долго смотрел на набережную реки Фонтанки. Этот маленький кабинет ему дали совсем недавно, за усердное трудолюбие и исполнительность, а до этого был затхлый «кабинетишко» с окнами, выходящими на унылый внутренний двор.

Он вернулся за стол и еще раз посмотрел на ведомость. А ведь сначала, он даже не обратил на нее внимания, но, будучи человеком умным и пропуская через себя огромное количество бумаг ведомства, он каким-то звериным чутьем увидел некий подозрительный знак. Ведь и попала она к нему весьма странно. В связи с ростом революционной активности, обуздать которую Третье не смогло, была учреждена Верховная распорядительная комиссия по охранению государственного порядка и общественного спокойствия под главным начальством графа М. Т. Лорис-Меликова, и ей временно подчинили III Отделение вместе с корпусом жандармов. Но вскоре Верховная распорядительная комиссия была так же закрыта и III Отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии упразднено. Все дела передавались в Департамент государственной полиции, образованный при Министерстве внутренних дел. В общей неразберихе карьерных перестановок и попал в руки Клеточникова попал этот, весьма любопытный, документ. А если точнее, ему поручили зашифровать секретную телеграмму в Верховную Распорядительную комиссию, где некий Ахвердов запрашивал весьма существенные денежные средства в обход бюджета на некую секретную миссию. А так как шел процесс упразднения одного ведомства и передача документов другому, хотя все происходило в том же здании, но именно ему доверили — Цветков порекомендовал начальству его, как весьма исполнительного человека и надежного сотрудника.

Странно все это. Очень странно.

Он перевернул копию ведомости чистой стороной вверх и разгладил ладонью.

Итак, сказал он мысленно самому себе, если тебе нужны расходы на непредвиденные секретные нужды, ты будешь искать дополнительные средства. Ахвердов, как слышал Клеточников на одном из званных вечеров, которые устраивала полковничиха Кутузова, и у которой он квартировал, она же тётушка полковника Глебова, начальника 3й экспедиции 3 отделения, — человек чести и копейки лишней не украдет. Тем более личный порученец такого высокого должностного лица. Значит это именно расходы на непредвиденные нужды самого ведомства, на секретное дело. Но почему не испросить на это средства официальным путем? Значит, он хочет, чтобы об этом кто-то не знал. Просто выдали деньги и все. Чушь полнейшая! Нет! Он подозревает, что кто-то в самом охранном отделении связан с революционерами. Не просто подозревает, а абсолютно уверен в этом! Поэтому истребовал деньги в обход официальных путей и как можно инкогнито.

Клеточников аж закашлялся от этого неожиданного и весьма опасного для него открытия. Тоесть этот Ахвердов знает, что в здании орудует шпион революционеров. Подавив чахоточный кашель, он снова принялся размышлять. Пришлось сделать усилие и подавить прилив страха, чтобы вернуться к трезвым размышлениям.

По-видимому, средства Ахвердову нужны для обеспечения нужд неких тайных агентов или секретных дел, которые не проходят по бумагам ведомства, и ему, Клеточникову, не известны просто по чину. Возможно, у него есть пара-тройка таких людей… Но почему именно сейчас? Он перевернул лист обратно и посмотрел на число. Все правильно, истребование денег произошло аккурат перед освобождением того самого Семена Семеновича Георгиева. Дьявол его побери! Да кто он такой? Теперь Клеточников был абсолютно уверен: Ахвердов включил в игру этого загадочного человека, он станет ключевым звеном в каком-то замысле этой хитрой лисы, и с этим надо что-то делать. Но он даже не подозревал, что сам документ попал к нему именно по инициативе самого Ахвердова.

Глава 18

Чёрт! Снова негромкое бряканье гитары с надрывными взвывами. И тут идёт охмурение полным ходом… Есть где-нибудь на этом долбанном острове место, где просто можно посидеть и посмотреть на финский залив? Да фиг с этим заливом, я уже согласен и на Большую Невку, но не получается. Ближе к берегу всё забито пасторальными сценами с одеялами и смеющимися детьми, таскающими из корзинок всякую снедь. Однако все кардинально меняется, стоит углубиться метров на пятьдесят вглубь. Дети, словно по мановению руки, исчезают и остаются лишь половозрелые особи. Кто ещё просто воркует, наворачивая круги по полюбившейся полянке, а кто уже практически в финале, завывая всякие серенады и томно закатывая глаза. Да и как минимум пару претендентов на победу точно есть. Хорошо, я вовремя сдал назад, услышав томные вздохи, перемежающиеся довольными взрыками.