Читать книгу - "Черный город - Василий Анатольевич Криптонов"

В тёмных провалах маски горели безумные глаза фанатика. Взяв Полли в заложницы, Рабиндранат переступил черту.

Такого ему не простят. Исключение из академии — пожалуй, самое мягкое наказание, которое можно придумать. К тому же, Рабиндранат раскрыл себя. Обратной дороги для него нет. Игры закончились. И теперь он уже ни перед чем не остановится, пойдёт до конца.

Рабиндранат стоял чуть выше меня — на первом витке лестницы. Саблю он держал у горла Полли. Выглядело устрашающе... Для того, кому не приходилось самолично лишать человека жизни путём обезглавливания. Рабиндранат, конечно, полный псих, но до сих пор явно не занимался ничем подобным. А значит, мой план может сработать.

— Руки, говоришь, — сказал я. И шагнул ещё ближе к Рабиндранату. Вытянул руки вперёд. — Ну, если так настаиваешь. И если поклянёшься, что ни я, ни госпожа Нарышкина не пострадаем.

— Клянусь, — бросил Рабиндранат. Поднял руку, в которой держал наручники — её окутали искры. Он принёс клятву нетерпеливо и с досадой, ему было наплевать уже на всё. Он находился в шаге от своей цели. — Иди сюда! Руки!

Н-да. Всё, оказывается, даже хуже, чем я думал.

Я сделал ещё один шаг навстречу Рабиндранату. Вытянул вперёд руки. Провалы глаз на белой маске довольно сверкнули.

Полли он, может, и правда оставит в живых. Меня — проткнёт саблей через секунду после того, как наденет наручники. В этом сомневаться не приходится.

— Ты слышал о том, как в древности карали клятвопреступников? — спросил у Рабиндраната я.

Тёмный провал рта презрительно скривился.

— Я не любитель поросших мхом историй. Предпочитаю сам творить историю — здесь и сейчас.

— Хреново получается, — честно сказал я.

— Не заговаривай мне зубы! — снова взвизгнул Рабиндранат. — Подойди ближе! Или она умрёт! — Он снова встряхнул несчастную Полли.

Я шагнул ближе.

Белая гладкая маска озарилась счастливым оскалом. Рабиндранат поднёс к моей руке наручники. Сабля в другой его руке дрогнула. Опустилась и ушла в сторону — Рабиндранату стало не до Полли. А я именно этого и ждал.

Цепь прянула вперёд, обвив плечи девушки. В следующую секунду Полли взмыла вверх — я забросил её в башенку для принятия солнечных ванн. Всё, что досталось Рабиндранату — пара упавших к ногам рыжих локонов.

Следующим движением я сбросил Рабиндраната с лестницы. Без всякой магии — опрокинул ударом в ухо. А сам встал у подножия лестницы — так, чтобы загородить проход наверх и перекрыть Рабиндранату с компанией доступ к заложнице. Теперь, когда у горла Полли нет сабли, руки у меня развязаны. Рано или поздно я эту мелюзгу передавлю — даже один против пятерых.

Кстати, уже четверых. Рабиндраната можно не считать — он, упав от моего удара, пока так и валялся на полу. Всё, что сумел сделать — приподняться на руках. С ненавистью глядя на меня, прохрипел:

— Убейте его!

Я не успел даже снисходительно улыбнуться. В руках четверых Фантомасов сверкнули мечи и сабли. И все четверо бросились на меня.

Команду «убить» они исполнили буквально. Не знаю, что сейчас творилось в юных аристократических головах. Но я вдруг понял, что каждый из них будет сражаться насмерть, до последней капли крови. И ни один не успокоится до тех пор, пока я жив. Моих слов они попросту не услышат. Их будто запрограммировали на единственную цель. И эта цель — моя смерть.

До меня донесся странный звук. Я не сразу понял, что это щёлкнули замки, закрывающие двери в беседку, все четыре входа. Теперь снаружи сюда не попадёт никто.

Что ж, разумно. Концентрация магии тут сейчас такая, что глобусы на столах у наставников и дежурного преподавателя сверкают, как сумасшедшие. Беда в том, что дежурный преподаватель — Юсупов, а ходу от академии до Скрипучей беседки, даже если очень быстро бежать — минут двадцать. А за двадцать минут тут очень многое может произойти.

Рабиндранат торжествующе смотрел на то, как четверо Фантомасов подступают ко мне. Судя по выражению лица, он ни секунды не сомневался в том, что живым я отсюда не выйду.

Что ж, посмотрим. Я захлестнул цепью шею того, кто стоял дальше всех от меня. План был прост — дернуть цепь и швырнуть бойца на того, который стоит рядом — нейтрализовав таким образом обоих. Но не сработало.

За прошедшее время моё личное оружие успело набрать немалую силу. Подбросить Полли на пятиметровую высоту — сложновато, но я не сомневался, что справлюсь. А с Фантомасом что-то пошло не так.

Он не просто устоял на ногах. Он вообще не шелохнулся и не издал ни звука! И это —шестнадцатилетний сопляк, чей магический уровень никак не мог превышать второй! Я попробовал вырвать у него из рук саблю. Тот же результат.

Я ударил магией. Жемчужина нестерпимо заколола грудь — но это было всё, чего я добился. По фигурам Фантомасов пробежали искры. Сами они, как ни в чём не бывало, продолжили наступать. Кажется, на них работала магия посильнее моей.

Рабиндранат, поднимаясь с пола, расхохотался.

— Прикройся Щитом, — с издевкой посоветовал он. — Это ведь наилучшая защита для белого мага, не так ли?

А Фантомасы подступали всё ближе. Я принялся с бешеной скоростью вращать перед собой цепь. Это их пока удерживало. А я судорожно соображал, что мне делать. То, что расшвырять этих щенков мне не под силу, уже понятно. На них, судя по всему, амулеты, и эти амулеты — уровнем едва ли не выше каменного голема.

Бежать наверх, в башенку? Сам-то спрыгну с высоты без проблем, меня подхватит родовая магия. А Полли? Если возьму её на руки — означает ли это, что магия защитит нас обоих? Вряд ли. Скорее уж мы угробимся оба. Пытаться прорваться к дверям? Тогда в беседке останется Полли...

Я думал, а сам продолжал вращать цепь. Поднять Щит даже не пытался — уже понял, что мои заклинания против той силы, которая мне противостоит, не сработают. Всё, на что могу рассчитывать — личное оружие.

Что ж, дёшево я свою жизнь не отдам.

Я старался держать в поле зрения всех четверых Фантомасов. Но момент, когда один из них вдруг упал на пол, пропустил.

Фантомас упал, и проскользнув ужом под образованным цепью светящимся кругом, попробовал мечом подсечь мне ноги.

Не исключаю, что у него бы это получилось. Но тут в пол вдруг вонзился другой меч. Меч первого зазвенел, столкнувшись с ним, я