Читать книгу - "Царетворец. Волчий пастырь. Книга пятая - Сергей Извольский"

На щеках Алисии появился яркий румянец. Видно было, что сохранять безмятежное спокойствие и уверенность ей сейчас непросто. Причем она правильно увидела и поняла именно то оценочное суждение, которое я намеренно вложил в только что продемонстрированную демонстрацию взглядом.

Юной герцогине это заметно не понравилось — по ее задумке, полагаю, она вознамерилась перевести наше общение в неформальное, а на такое мое поведение совсем не рассчитывала.

Мне же очень давно не нравились все те замаскированные танцы, что они устраивали вокруг меня с Марией, из-за этого я и действовал сейчас так, как действовал. А еще мне очень не нравилось то, что за все то время, пока скрывались в ущелье Камаргарского хребта, ни Алисия ни Мария прямо не задали мне ни одного интересующего их вопроса.

Поэтому я сейчас и молчал, ожидая слов и действий от Алисии. Старательно гася в себе то раздражение, которое меня преследовало с того момента, как Несса рассказала мне о соперничестве девушек. Гасить это раздражение мне, кстати, помогало знание, что они в общем-то рискуя жизнями все же направлялись ко мне на помощь, а не только соревновались за выдуманный ими приз.

— Ты сейчас уйдешь. А я останусь. И неизвестно, когда мы теперь встретимся, — набравшись духа и сил, наконец произнесла Алисия.

Она сейчас явно — несмотря на совершенно спокойный вид, находилась не в своей тарелке. И после этих слов повисла долгая мучительная — для нее, пауза.

— Да, — чтобы помочь девушке нарушить молчание кивнул я, констатируя очевидное.

— Несса сказала тебе о… о нашем соглашении с Марией?

— Сказала.

— И… как ты к этому относишься?

— Известие об этом, скажем так, вызвало у меня самый широкий спектр эмоций.

Допив вино одним глотком, я сразу же поставил на стол бокал. Для этого — чтобы нагнуться ко столу, мне пришлось положить руку на бедро Алисии. Девушка от неожиданности моего прикосновения вздрогнула и прерывисто вздохнула.

Да, несмотря на внешнее спокойствие, серьезно нервничает. Неудивительно — мы все же не на банальном свидании. Здесь и сейчас, можно сказать, судьба мира решается. По крайней мере того мира, который крутится вокруг юной герцогини Альба.

Снова откинувшись на спинку дивана, руку с бедра девушки я не убрал. Медленно-медленно, всей ладонью, провел рукой вверх, до самого края подола платья, сползшего по бедру вниз. Довольно далеко сползшего. После этого чуть приподнял руку и уже только лишь мягким касанием подушечек пальцем повел руку обратно, до колена и дальше вниз по голени, к ступне, провожая движение глазами. И вновь положив на бархатную кожу девушки всю ладонь, снова повел ее вверх, медленно возвращаясь к задравшемуся до самой границы приличий платью. И когда на этой границе остановил движение, посмотрел в лицо девушки, в ярко горящие сиянием удивительные голубые глаза.

Алисия сидела без движения, замерев и даже не дыша, закусив губу.

— Не очень нравится, когда тебя рассматривают потребительски не как личность, а как предмет определенного интереса? — поинтересовался я у девушки, правильно понявшей мою очередную демонстрацию. — Мне, скажу честно, не очень нравится то, что вы устроили с Марией вокруг меня. Прости за не очень уклюжую попытку объяснить это не словами, а жестами, — аккуратно поднял я выше совсем сползший вниз подол платья. — И я очень хотел бы, чтобы ты сейчас попробовала мне объяснить собственные мотивы и, очень желательно, собственный истинный интерес во всем происходящем.

Алисия еще сильнее закусила губу и на несколько секунд зажмурилась.

— Я не уверена, что у меня получится. Но я попробую, — совсем тихим голосом произнесла Алисия.

После этого несколько раз она порывалась начать говорить, но каждый раз осекалась на полуслове. Не получается у нее, похоже, объяснить. Либо же, тоже вариант — она просто пока не знает, в чем именно ее истинный интерес в происходящем.

— Так случилось, что я сейчас занимаю в твоих мыслях слишком много места, — произнес я, глядя Алисии прямо в глаза. — Так иногда бывает, особенно когда в сложной ситуации то и дело полярно меняются жизненные приоритеты. Кроме того, полагаю, как мотив твоих действий весьма силен фактор соперничества. Для тебя ведь утереть нос этой выскочке д’Энтенса — дело… нет, не чести, прости, неправильно выразился. В общем, прошу, сейчас тогда никак не комментируй мой вопрос. Пока я направляюсь в Рим, у тебя будет время подумать над тем, что именно ты хочешь мне ответить. А еще у тебя будет время подумать над тем, что ваше честное соперничество с Марией теперь совершенно нечестное.

— Почему?

— Потому что я больше не принадлежу к фамилии Рейнар, и войти в Дом Альба для меня единственный подходящий — подходящий в смысле правильный и безболезненный, вариант остаться в первом сословии.

За те семь полных суток, что мы провели в ожидании, у меня было время подумать и проанализировать все, что я знал и чему стал свидетелем. И я оценил все возможные пути для себя, понимая последствия каждого, в результате чего принял сразу несколько важных решений.

— Так уж и единственный, — недоверчиво посмотрела на меня Алисия. — А как же Дженнифер Агилар?

— Еще раз. Если я не стану частью фамилии Альба, меня просто вычеркнут из списка политических фигур на Олимпе, — проигнорировал я вопрос.

— Ты сын Максимилиана, тебя никто не сможет…

Взглядом оборвав на полуслове Алисию, я лишь покачал головой.

— Ты же знаешь, что душа Кайдена выгнана из этого тела в Посмертие, а место его души и личности занял я, герцог Доминик Веспасиан де Рейнар. Если о проблеме молчать, она так просто не исчезнет, — улыбнулся я.

Глубоко вздохнув, Алисия, по-прежнему глядя мне в глаза, кивнула.

— У тебя возникнут проблемы с Ассамблеей, когда кто-то поднимет этот вопрос. А его несомненно поднимут.

— Ты права. Не сейчас, так позже, — покивал я. — Но этот вопрос я решу. И после этого, или я вернусь сюда, или ты прибудешь в Рим…

— Я так и так буду в Риме.

— Ты хочешь прибыть на заседание Ассамблеи?

— Да.

— Не стоит.

— Почему?

— Потому что все в мире слишком зыбко пока. Если мы с тобой вдвоем окажемся в одном месте, не удивлюсь, если по нам обоим попытаются нанести удар.

— Чего нам бояться? — поинтересовалась Алисия.

Глядя в лучащиеся голубые глаза герцогини я увидел и понял, что удивлена она совершенно искренне.

— Не очень понял вопрос.

— Если ты сможешь попасть в Рим и собрать заседание Ассамблеи, чего нам после этого боятся? Ведь с нами боги!

— А, ты про это. Сколько всего богов в Пантеоне? — задал я вопрос, который заставил Алисию задуматься.

— От того, что на нашей стороне уже открыто выступают Морриган и Диана, Жива и Астарта, Марс и Перун, и даже несмотря на то, что нас поддерживает сам Владыка Юпитер, я бы не стал терять осторожность.