Читать книгу - "Изнанка прошлого - Руслан Муха"

Вся боль, вся ненависть и ярость слились воедино. Понимание того, что он мертв оглушило, весь мир превратился в сплошную мутную воронку, в которую меня засасывало и засасывало. А после мир померк, стал безысходно серым и застыл. Только угольно-черный ворон летал над нами и тревожно каркал.

Я не смог это больше сдерживать.

От бессилия и возможности что-то изменить, меня захлестнула яростная ненависть и злоба.

Я ненавидел императора, из-за которого мне пришлось опасаться всего вокруг и проглядеть роковую опасность!

Ненавидел чертова Каина с его кровососами! Инесс с ее тайником!

И предков с их гребаным временем, которое заставило меня пережить это все заново!

Но главное — я ненавидел себя. Это я не сумел его спасти.

Бой был окончен. Я проиграл.

«Я могу забрать твою боль» — голос Кассея вонзился в захлестнувший меня поток боли, словно раскалённый гвоздь.

— Уходи прочь! — яростно крикнул я. — Сгинь!

«Хорошо, — спокойно согласился он. — Только скажи два желания — скажи, чего ты хочешь».

— Мне не нужны твои желания, — я попытался поднять на руки отца и оттащить от воды, чтобы его не унесло в море, но мокрое тяжелое окоченевшее тело выскальзывало.

От бессилия я рухнул с ним рядом на сырой песок.

«Нужны, — я не видел Кассея, но он продолжал со мной говорить. — Я вижу, чего ты жаждешь. Весь ты у меня как на ладони. Ты должен дать волю своим истинным чувствам. Твоя сила в них. Отпусти их, отомсти за боль, что тебе причинили. А я тебе в этом помогу».

— Сгинь, — повторил я, бездумно вперив взгляд в серое, как и весь мир вокруг, небо.

«Мы еще встретимся. Я буду ждать тебя семь дней в том городе, — он указал взглядом на виднеющийся вдалеке Дубарецк. — Ты придешь раньше, а если нет, я сам тебя найду. И уж поверь, лучше тебе явится самому. Тебе придется загадать эти желания, иначе я не смогу забрать свою душу».

Сейчас мне было плевать на слова Кассея, мне вообще стало плевать на все, что происходит вокруг. На смену захлестнувшей боли потери, пришло чувство безразличия и онемения. Словно все за миг выгорело внутри и теперь я не мог ни чувствовать, ни думать.

Голова была словно ватой набита. Тело била крупная дрожь, но я совсем не обращал на это внимание. Я просто смотрел на серое небо и ворона, который кружил в небе, невольно вспоминая как я умирал, и как вот так же надо мной летал ворон.

Я не знал, сколько я так пролежал на холодном мокром песке рядом с телом отца. Ворон продолжал кружить — тревожно, настойчиво. Он то взмывал стремительно вверх, то бросался вниз, словно собирался разбиться насмерть. Я знал, что это знак. Ворон предупреждает, дух рода торопит меня, требует собраться и восстать.

Моему волку это состояние тоже не нравилось, он вынырнул из подсознания и сверлил взглядом, явно готовясь забрать контроль, чтобы спасти нас от холода.

«Нет, не смей», — велел я волку и, стиснув зубы, поднялся на ноги.

Словно бездумная машина я просто действовал и практически не отдавал отчет в своих действиям. Словно бы кто-то действовал вместо меня, а я безучастно наблюдал за всем со стороны.

Я нырнул в холодное море, там, прибившись к скалистому утесу, покачивалась на волнах лодка, в которой осталась наша с отцом одежда и зеркала связи.

Холодная вода пробирала до костей, сковывала движения, но я продолжал плыть — яростно и напористо, не давая своему телу поблажек. Доплыв до лодки, забрался в нее, завел и направил к берегу. И пока плыл, смог наконец снять изорванный водолазный костюм и надеть сухую одежду.

Затем я вытащил лодку на берег, протащил ее волоком до середины пляжа, убедившись, что так ее не смоет в море. В лодку я положил тело отца, а после достал зеркало связи и представил Олега. Все, чего я сейчас хотел, вернуть отца домой. Он заслужил, чтобы его похоронили как подобает уходить в мир предков главе рода и князю.

Дядя, как обычно, ответил не сразу. Его улыбающееся, задорное лицо возникло в зеркале, я видел стену столовой его особняка, улыбающееся лицо Софьи и ее любопытные глазенки, которая повисла на шее папы. Они завтракали.

— Яр? У тебя все в порядке? Неважно выглядишь, — он вперил в меня настороженный взгляд, улыбка сползла с его лица, он мягко отодвинул от себя дочь и осторожно позвал: — Яр? Что случилось?

Я молчал, произнести это оказалось куда сложнее, чем я думал.

— Ярослав? — снова позвал он меня.

— Отец мертв, — я отвел взгляд, я просто не мог смотреть в глаза дяде.

— Нет, — Олег замотал головой, его лицо перекосило от горя. — Нет, Ярослав. Это неправда.

— Его убили вурды. Это сделал Каин Фонберг. Ты должен приехать и забрать его тело. Оно лежит в лодке на пляже у нового города Дубарецка, там скала и большой дуб на ней.

Олег в ужасе побледнел, зеркало выпало из его рук, изображение замельтешило, но вскоре вернулось в прежнее положение.

— Что случилось? — слабым, сбившимся голосом спросил Олег и судорожно сглотнул.

Я молчал. Я думал, как мне действовать дальше.

— Ярослав! Отвечай! — сорвался на крик Олег, в бешенстве уставившись на меня. — Что произошло? Почему Каин Фонберг напал на вас? Почему он убил Игоря? Почему вы оказались в Дубарецке? — Поняв, что перегибает палку, Олег как-то резко сник, его взгляд в растерянности забегал и он нервно и сбивчиво заговорил: — О смерти Игоря необходимо сообщить. Я свяжусь с защитниками Дубарецка. Оставайся на месте, скоро приедет помощь, и я сам скоро буду рядом. Тебе будут задавать вопросы. Ты ведь готов все рассказать?

— Нет, — отчеканил я. — Я не могу остаться.

— Но?… — непонимающе уставился на меня дядя. — Что ты задумал, Яр? Ты не можешь так поступить. Ты нужен… ты нужен своей матери и нам.

— Я скоро вернусь. А сейчас мне пора.

Я закрыл зеркало связи и выбросил его в море. Затем представил Вороново Гнездо. Сапоги снова переместили меня в лес Варганы в том же место, куда и в прошлый раз. Сундук Инесс покоился там, где я его бросил.

Я не позволял себе думать о случившемся, я отметал эти мысли всякий раз, как только они всплывали. Теперь я всецело сконцентрировался на мести и на дальнейших действиях. В моем разуме зрел план.

Но стоило мне только ослабить концентрацию, как боль наваливалась невыносим грузом, а мозг начинал отщелкивать каждую сраную ошибку, которую я допустил, каждое неверное действие, которое привело к смерти отца.

Я знал, что мы могли это избежать. Я мог попросту не рассказывать отцу про тайник, я мог в конце концов, послать Инесс с ее тайником куда подальше и никогда о нем не вспоминать. И пусть бы я до конца своих дней сидел в подземелье, но отец бы остался жив.

Теперь же мне был необходим сундук Инесс как никогда. Я открыл его и начал искать артефакты и флаконы с мертвой и живой ойрой.