Читать книгу - "Ограбление Харон - Юрий Иванович"

И отправился заводить первые знакомства. Представлялся при этом налево и направо весьма скромно:

– Мистер Рубка. Профессор юриспруденции. Но сейчас не на работе, поэтому о ней – ни слова!

В дальнейшем бесшабашный, но жутко насыщенный приятными моментами отдых окончательно выбил из головы все мысли о каких-то проблемах, делах или недоразумениях. И собутыльники щедрые нашлись, и цыпочки бесхозные оказались сговорчивы до нужного уровня. Даже холеные, жутко неприступные на первый взгляд дамочки обратили свое внимание на общительного кавалера, обходительного, приятного во всех смыслах и умеющего осыпать восторженными комплиментами.

И платить ничего не пришлось. Ни разу, нигде.

При этом, имея в личном распоряжении целую каюту, мистер Рубка старался не особо водить гостей на свою территорию. Хватало чистых кроватей и в иных местах. Не жизнь, а сказка. Так и напрашивалась песенка из мультика лихой молодости, и Роман ее частенько напевал, вырываясь из объятий очередной пассии:

– Постоянно сито-пьяно, постоянно пью «Чинзано», и пусть нету миллионо, но плеванто на законно!.. О-у е-е-ес!

Увы, и на этом празднике жизни отыскалась клоака темной, деструктивной силы. Лайнер уже прошел Панамский канал и величаво бороздил воды Тихого океана, когда к Ландеру с претензиями прилип какой-то вздорный старикашка:

– Эй ты, громила! – стал наезжать он противным, писклявым голосом. – По рылу захотел?

Как ни был Роман в тот момент навеселе и в крайне приподнятом настроении, сразу убивать ополоумевшего старца не стал. Даже снизошел до попытки хоть как-то объясниться:

– В чем, собственно, дело? – В этот момент он обнимал за талию вполне приличную даму, лет тридцати на вид. Весьма и весьма пылкая особа оказалась и уже второй вечер старалась не ускользнуть из объятий профессора-искусителя. Насколько она сама о себе рассказала, путешествовала она в одиночестве, и никто вроде ревновать ее не должен.

Да и сейчас дама, ничего не понимая, присматривалась к возмутителю спокойствия с недоумением и брезгливостью. Она его явно не знала.

Старикан тоже, как оказалось, выступал не с претензиями, основанными на ревности к своей излишне молодой цыпочке, его сопровождающей. Или к какой иной даме. При дальнейшем диалоге выяснилось, что скандалист преизрядно пьян, а нарываться стал по совсем уж банальной и никчемной причине.

– Урод! – вопил он. – Я прекрасно слышал, с каким презрением ты отозвался вчера о моей родине! За такое убивать мало!

От такого обвинения мистер Рубка впал в короткий ступор, лихорадочно пытаясь припомнить: когда это он и какую именно страну упомянул вкупе с нелицеприятными словами? Он вообще старался никогда не касаться политики, зная, как это бывает чревато последствиями.

Зато это быстро припомнила его временная пассия:

– Эй ты, псих престарелый и отрыжка возрастного кретинизма! Мой друг ни слова не сказал плохого о твоей родине. Он только и заявил, что к власти там пришли конченые ублюдки, и это прозвучало весьма еще очень деликатно. Уж поверь мне…

– Он не имел права так говорить о законно избранном президенте!

– Хи-хи! А кто подтвердил эту законность? – ерничала дама. – Вездесущие янки и их прихлебатели? Ох! Рассмешил!

Тут уже и сам Роман припомнил, как прошлой ночью, сидя в одной из компаний, они несколькими фразами обсудили да и дружно раскритиковали политику одной европейской страны. Посочувствовали тамошнему народу да и тут же забыли об этом, перескочив на более приятную тему разговора.

Вспомнил и искренне удивился:

– Да ладно тебе, дядя Мухомор! Неужели ты тоже ярый фашист?

Старикашка чуть не закипел от злости, начав подпрыгивать, как крышка от кипящего чайника:

– Сволочи! Все вы сволочи! Мы боремся за демократию, гноим социалистов и коммунистов, а вы нас не цените?! Еще и фашистами обзываете?!

– О-о-о, как все запущено! – пришел к выводу Ландер. – Таких зомби переубедить сложно. Да и неблагодарное это дело с подобным дерьмом возиться.

После чего мягко, но весьма последовательно развернул свою даму и повел ее к своей каюте. Тем самым резко снижая накал страстей и нивелируя еще больший скандал. Потому как его временная пассия уже с недоумением вопрошала: почему никто не спешит приструнить злобствующего скандалиста. Еще и ее пришлось уговаривать на ходу:

– Милая, успокойся! Не стоит связываться с дерьмом, иначе сама вся измажешься. С утра придумаем, как этого недоумка старого прижать правильно оформленными жалобами. Уж поверь, я знаю, как это сделать.

– М-м?.. Неужели ты и в самом деле профессор? – перешла женщина на томное мурлыканье. – Я ведь тоже в законах разбираюсь, попробую тебя протестировать…

– Да нет проблем! – покладисто соглашался кавалер, уже открывая дверь каюты. – Только вначале другой тест, более научный, проведем. Называется он «физическая совместимость». Причем будет он очень, ну очень приятным и длительным!

– Ох! – томно отвечала уже на все настроившаяся дама. – Мне кажется, что ради науки я готова на любые самопожертвования.

О скандальном приверженце фашизма парочка забыла сразу и надолго. Потешилась, сколько позволяло здоровье. Потом вздремнули. Потом опять потешились. И вновь заснули. Только вот перед самым рассветом господин Рубка проснулся окончательно. И вроде лень в теле, сонное томление в наличии, а все равно не спится.

Потому и решил заняться привычными спортивными процедурами. Пожалуй, только он один из нескольких тысяч пассажиров лайнера заставлял себя регулярно в утренних сумерках приводить расшатанный организм хотя бы в частичный порядок. Спорадически и другие личности возникали на палубе со спортинвентарем и тренажерами, но тех хватало на два, максимум три раза. Затем разгульное бытие поглощало без остатка. Так что, как обычно, с рассветом лайнер засыпал. Естественно, не считая команды и обслуживающего персонала. Те, казалось, не спали все двадцать четыре часа в сутки.

Вот и сейчас сразу три проворных стюарда проводили влажную уборку в тренажерном зале и тщательную чистку разнообразных тренажеров. Еще двое, хоть это и вызывало улыбку, интенсивно вычищали принесенный сюда здоровенный ковер. Видимо, в одном из салонов упившиеся туристы намусорили, что-то разлили или вообще заляпали возвратившимися наружу излишками алкоголя. Подобное следовало вычищать немедленно, вот пока все спят, уборщики этим решили воспользоваться.

Хотя спали не все. Некий мощный тип лихо «таскал» железо, а увидев такого же фаната, разулыбался:

– Ну вот, я так и знал, что надо пораньше здесь появляться! И свежей, и будет с кем словом перемолвиться.

Говорил он на немецком с тем акцентом, который сразу в нем выдавал земляка. Вот Роман и поинтересовался на русском, отвечая на рукопожатие:

– Никак братья-славяне?

– Ха! – отвечал качок тоже на «великом», но уже с какой-то кривой улыбкой. – От нашего брата никуда не денешься! – Правда, и тут прозвучал какой-то иной, несколько странный акцент. Давно не говорил? Или не ожидал земляка встретить? Да и руку он сразу не отпустил, явно с уважением ее потряхивая и проверяя на прочность: – Ого! Чувствуется моща! А что насчет мизинцами потягаться?