Читать книгу - "Лед. Кусочек юга - Павел Корнев"

– Вот и хорошо, – улыбнулся я, хотя заявление приятеля меня нисколько не успокоило.

Обычно Шурик назначал встречу, чтобы попросить об услуге или подкинуть очередную подработку, но сегодня переходить к делу не торопился. Что-то его беспокоило. Но что?

– Хорошо, да, – согласился со мной Ермолов и забарабанил пальцами по краю стола. – Только не очень.

– А именно? – вздохнул я, заранее готовясь к неприятным новостям.

– Не знаю точно, о чем договорился Доминик с Воеводой, но, похоже, меня списали в расход.

– Разве? Тополев твой человек, а его поставили Патрулем рулить.

– Фигня полная вышла! Стас там только бумажки подписывает, все решения через Мстислава проходят, а на серых схемах Тема Гельман сидит. Нет, в Патруле ничего не светит. Да еще мне двух новых замов навязали, к ним спиной повернуться страшно, не то что в отпуск уйти. Я уж не говорю, что по всем раскладам перегон машин Жилина должен был погранслужбе отойти, а его какие-то мутные люди себе забрали. Связи у них что надо…

Я без всякого сочувствия рассмеялся.

– Может, стоит просто аппетит поумерить?

– Это у меня аппетиты большие?! – охнул Шурик. – Лед, ты думай, что говоришь! Я не для себя, я для пользы дела! Не подмажешь – не поедешь! Парням сверх оклада накидывать приходится, иначе разбегутся с этой собачьей работы.

– Да ты бессребреник прям. Все об отчизне думаешь.

– Да иди ты в жопу! – обиделся Ермолов и поправил выпиравшую из-под свитера кобуру на поясе. – Я бы давно озолотиться мог. Не напрягаясь. Только позавчера две тонны алхимических амулетов изъяли. Две тонны, Лед! Ты подумай только, какие это бабки! И ведь какая-то зараза из наших обо всем договорилась, бумаги у них чин чинарем были, комар носу не подточит. Случайно груз перехватили уже на восточных воротах. Представляешь?

– Две тонны? Серьезно.

Алхимические амулеты во многом были куда эффективней колдовских оберегов, но при работе они выбрасывали в пространство значительное количество магической энергии, поэтому в Форте их применение было запрещено. За городскими стенами – сколько угодно, внутри – нет.

– Узнаю, кто подписался груз пропустить, голову оторву.

– Откат мимо кассы?

– Нет, просто палево конкретное, – зло ответил Ермолов и улыбнулся: – О, вот и пицца!

Пицца оказалась большой и на тонком поджаристом корже. Я сложил кусок вдвое, откусил и одобрительно кивнул. Действительно – здорово. А вот чай принесли самый дешевый, в бумажном пакетике. Ну да и фиг бы с ним.

– В общем, чувствую – роют под меня, Лед. Усиленно роют, бумажку к бумажке подкладывают, – продолжил Шурик, прожевав. – Чтобы все по закону.

– Может, с Мстиславом поговорить? – предложил я.

Мстислав был бессменным помощником главы «Несущих свет» и, соответственно, вторым человеком в здешней резидентуре конторы. Именно он в свое время приложил руку к успешной карьере Ермолова, мог помочь и сейчас.

– Да говорил я, – скривился Шурик. – Мутно все как-то. Чую, надо запасной аэродром готовить. В бизнес уходить.

Я только вздохнул, подозревая, что предложение приятеля меня нисколько не воодушевит. И точно – тот своей идеей натурально ошарашил.

– Есть предложение у Хозяина окна отжать, которые с нашей стороны границы находятся, – заявил Ермолов.

– Совсем долбанулся? – покрутил я пальцем у виска. – Хозяин тебя с потрохами сожрет!

Но Шурик лишь набычился.

– С этой стороны границы, – упрямо произнес он. – На территории Форта, понимаешь?

Я покачал головой. Некогда Хозяин пришел в Приграничье из другого мира и превратил Северореченск в свое удельное княжество, а Форт сделал первым рубежом обороны против исчадий Стужи. Сейчас его влияние было уже не столь сильно, и все же связываться с подобным существом я не собирался ни за какие коврижки.

– Ты сам подумай! – пустился в уговоры Ермолов. – Там от десяти до пятнадцати постоянных окон! Прикинь, какой трафик они пропускают! И мы можем забрать их себе!

– А Хозяин? Думаешь, он так это спустит?

– Граница на замке! – рассмеялся Шурик и принялся вытирать руки салфеткой. – Не сунется он к нам. Я тебе точно говорю – не сунется.

Но меня заверения приятеля нисколько не убедили.

– Лед! Ты и дальше собираешься подработками перебиваться? В контору ведь не вернешься, правильно?

– Не вернусь.

– Так, может, пора сорвать банк? Надежное дело, хороший доход. Стабильность.

– Ну да, – криво усмехнулся я. – Посадить дерево, построить дом, вырастить сына. А то у меня как-то все наоборот. Деревья рубил, дома жег…

– Детей-то хоть не убивал? – пошутил Ермолов.

Я вспомнил малолетнего вампира, опасного будто гремучая змея, и поморщился.

– Да как тебе сказать…

– Все, закрыли тему! – выставил перед собой руку Шурик и отпил кофе. – В общем, треть трафика от этих окон нам с тобой на двоих, что скажешь?

– Скажу: почему только треть?

– Потому что делиться надо. Иначе запросто куском пирога подавиться можно. Так ты согласен?

Я опустил бумажный пакетик в чашку с кипятком, подержал, вытащил, снова опустил.

– Излагай, – разрешил после недолгих раздумий.

Слишком уж заразительной оказалась уверенность приятеля в том, что перехватить контроль над окнами не составит особого труда. Да и деньги на кону стояли немалые. Опять же – стабильность. Пусть не дерево, дом и сын, но постоянный доход дорогого стоит.

Шурик с явственным облегчением перевел дух, кинул скомканную салфетку на пустое блюдо и сказал:

– В восемь в «Цапле» встретимся с представителем второго пайщика. Он введет в курс дела. Есть определенные технические сложности, но все решаемо.

– Какой ты загадочный, однако.

– В восемь. В «Цапле».

– Буду, – сдался я.

Зря, наверное. Впрочем, отказаться никогда не поздно.

Шурик снял с вешалки короткую куртку с меховым подбоем и вздохнул.

– На службу пора.

– Перетрудился, бедный, – усмехнулся я и в несколько глотков влил в себя остывший чай.

Дрянь! Ненавижу бумажный привкус. Никто не чувствует, а меня просто выворачивает, хоть не пей вовсе.

– Все, до вечера! – начал подниматься Ермолов, но я его остановил.

– Погоди! Запиши мой новый номер.

– Ты их каждую неделю меняешь, что ли? – фыркнул Шурик.

– Конспирация!

Ермолов записал номер и отошел к барной стойке расплатиться за пиццу, а потом двинул на улицу.