Читать книгу - "Случайный билет в детство - Владислав Стрелков"

– Что тут?

Тот поднимает лицо, и я вижу обливающегося потом Истомина.

– Серёга, у него тут шесть полторашек жидкой дряни, и вот… – он чуть сдвинулся, показывая зажатые обеими руками пальцы мертвого террориста, а под ними корпус детонатора и кнопку, – успел перехватить, а то бы…

Вот мля! На всякий случай отхожу на пару метров по проходу. Мощность рации не больно велика, чтобы навести в детонаторах ток, но кто знает?

– «Штаб», я «Курс-раз», у нас проблема. Подгоните трап ко второй двери и сапёров сюда. Код два!

– Понял, «Курс-раз».

Я присел рядом с Истоминым и сказал Карачаеву, пропуская его мимо себя:

– Миша, иди дальше, во второй салон. Там должен сидеть ещё один «тихушник» с бомбой.

Предполагалось, что «тихушник» с зарядом будет сидеть именно во втором салоне, где рядом, в крыльях, находятся топливные баки. Значит, их двое.

Карачаев кивает и уходит, а я склоняюсь к Истомину:

– Валера, сколько сможешь держать?

– Хрен его знает, Серёга, – тяжело дышит он, – пока держу, но лучше всех удалить к чертям.

Слышавшие эти слова пассажиры вздрогнули. Женщины, тонко заскулили, кто-то из пассажиров начал читать молитву. Поднимаю голову и показываю бойцам из группы «Борт-раз» на передние кресла.

– Начинайте людей выводить через первую дверь. Там примут.

Первый салон небольшой, всего двадцать четыре кресла, из них пустует пять. Отхожу, нажимаю тангенту и говорю в рацию:

– Внимание, начинаем вывод людей из первого салона. «Конвой», принимайте.

И пассажиров начинают выводить. Передние кресла быстро пустеют.

– Трап у борта, – доложил боец у центрального прохода.

– Хорошо, выводите остальных. – И в рацию:

– «Штаб», я «Курс-раз», где сапёры?

– Сапёры у борта, пропускают заложников.

Всё, первый салон пустой. Склоняюсь к Валере:

– Ты как, держишься?

– В порядке. Шел бы ты, а?

– Счас, только стельки смажу.

Поднял голову и сказал оставшимся бойцам:

– Так, мужики, валите во второй салон и помогайте выводить людей.

Они уходят. Появляются два сапёра.

– Что тут?

– Сюрпрайз, мать его, – кряхтит багровый Истомин, – Александрыч, невмочь уже, руки затекли.

– Давай…

Перехватываю и сжимаю мертвые пальцы, держащие кнопку. Валера тяжело поднимается, отходит назад и опускается в кресло. Сапёры откидывают мешающие спинки и перелезают вперёд. Подсвечивая фонариком, внимательно изучают конструкцию заряда. Немного погодя Орлович выносит вердикт:

– Всё руки закрывают, и не понять, как тут и чего. Выносить надо, тут не обезвредим.

Оживает рация:

– «Курс-раз», доклад.

– Валера, ответь, только отойди подальше от заряда, – говорит Орлович.

Истомин шагнул от нас на пару метров.

– Так нормально? – спросил он, сапер кивнул.

– Заряд на месте не обезвредить, – доложил Истомин. – Что там во втором салоне?

– Всё ещё выводят пассажиров.

– Понял вас, «Штаб». Ждём.

Переглядываемся.

– Как будем выходить?

Тащить тело и держать активатор? В тесноте салона-то?

– Мужики, – говорю сапёрам, – надо фиксировать. Иначе никак.

Сапёр достал скотч.

– Перемотать руки и можно нести, – говорит он, разглядывая клубок пальцев.

Мертвец держал устройство левой рукой, прикрывал её правой. Даже удивительно – как смог Истомин успеть перехватить пальцы, готовые отпустить кнопку. Хватал так, как успел схватить – и я перехватил, как было удобнее, но теперь из-за такого переплетения безопасно зафиксировать кнопку – проблема.

– Мотай поверх.

– Что?

Приподнимаю клубок пальцев с детонатором в центре и повторяю:

– Мотай поверх, говорю. Вместе с моими. Так надёжней будет.

– Не очень хорошая идея, – произносит Истомин, наблюдая, как сапёр фиксирует скотчем наши руки.

Как ни старался убирать пальцы, но три, которыми я прижимал кнопку, вместе с пальцами террориста, оказались примотаны лентой.

– Всё, хватит, – останавливаю сапёра. – Ждём полной эвакуации и выходим. Валера, запроси обстановку.

– «Штаб», я «Курс-два», что с эвакуацией?

– «Курс-два», половина салона выведена. Ждите.

Что-то медленно они выводят заложников. Первый салон вон как быстро эвакуировали, правда, во втором кресел больше в четыре раза, чем в первом.

– А-а-а!

– Лежать! На пол! Руки!

– А-а-а!

Бах! Бах!

Истомин рванул во второй салон, за ним следом один из сапёров.

– Стоять!

Что там случилось? Я, примотанный к самодельной бомбе, остался в компании с мертвым террористом и вторым сапёром. А из второго салона зазвучал голос Истомина:

– Спокойно! Спокойно, я сказал!

– Я держу, я держу, – хрипло кричит кто-то.

Это ещё кто? Чего он держит? Голос какой-то странный.

– Глянь, что там?

Сапер кивает и исчезает за занавеской. Через полминуты появляется и сообщает:

– У меня две новости. Хорошая – второй «тихушник» объявился и был сразу обезврежен. Как очередь на выход подошла, вскочил и сразу активировал детонатор. Но тут закричал и вцепился в него пассажир, что сидел рядом. Плохая новость – теперь мы имеем два трупа террориста и два аналогичных заряда.

Он приседает на кресло и мрачно говорит:

– Там Орлович фиксирует руки скотчем, так же как и здесь. Только кнопку держит тот пассажир, что не дал террористу подорвать заряд. Вцепился, как клещ в детонатор и не отпускает.

– Понятно. Просто заклинило от адреналина. Поторопи «Штаб» с эвакуацией, да и транспорт нужен.

Поспешаев кивает и, отойдя, говорит в рацию:

– «Штаб», я «Спец-раз», ускорьте эвакуацию. И приготовьте кары для транспортировки зарядов в безопасное место.

– Вас понял, «Спец-раз», – прошипела рация голосом Белкина, – не кипишуйте, о транспортировке уже позаботились.

– Я не кипишую, просто некоторым держать бомбу в компании с трупом, как-то не комильфо.

Подробностями «Штаб» пока не стал интересоваться, а я свободной рукой грожу кулаком шутнику.

– Последний! – раздалось в проходе самолёта и в рации: