Читать книгу - "Страна призраков - Ли Патрик"

Трэвис припарковался на долговременной стоянке в четверти мили от частных ангаров.

– Когда летишь частным рейсом, багаж досматривают? – спросил он.

Бетани покачала головой.

Он повернулся и ухватился за обшивку пассажирского кресла под левым плечом Бетани. Узкая полоска ткани на внутренней стороне спинки выглядела изрядно обтрепанной и держалась, как говорится, на честном слове. Трэвис потянул за нее, и державшие полоску нитки довольно легко порвались, обнажив тайник из пружинной стали и пенопласта. Сунув в тайник руку, он достал «ЗИГ-Зауэр Р220», который сам же и спрятал там два года назад. Трэвис положил пистолет на рюкзак, рядом с черным цилиндром, потом вытащил из тайника три запасные обоймы – четвертая уже была в пистолете – и тоже положил их в рюкзак.

Подействовал ли на Бетани каким-то образом вид оружия, он сказать не смог.

Пятнадцать минут спустя они были уже в воздухе. Набирая высоту, легкий самолет бизнес-класса сделал широкий поворот, позволив Трэвису бросить прощальный взгляд на пересекающую Атланту паутину хайвеев. Он точно знал, что никогда уже сюда не вернется, разве что только проездом. Роб Пуллман просто-напросто не выйдет завтра на работу и не откроет дверь на звонок домовладельца, когда тот придет получить плату за следующую неделю. Мысль о том, что Пуллмана, возможно, даже не объявят в розыск как пропавшего, отдалась легкой грустью. Его просто уволят по причине неявки на работу. Невелика потеря. Никто и не заметит.

Они сидели в задней части салона, футах в десяти от пилотов, и негромко разговаривали под ровный гул двигателя.

Достав телефон, Бетани подключила его к порту данных на подлокотнике кресла.

– Самолет оснащен спутниковым оборудованием и имеет возможности, которыми не обладает мой телефон, – пояснила она, открывая экран, напомнивший Трэвису компьютерные программы из 80-х и начала 90-х: черный фон с текстовым промптом, как в старой DOS-системе. В том, что сама программа отнюдь не старая, он нисколько не сомневался; просто Бетани забралась в такие закоулки, куда обычный пользователь никогда и не попадет.

– Пилоты видят это на своих экранах? – спросил Трэвис.

– Никто ничего не видит. Даже хозяева спутников.

Бетани ввела команду – Трэвису она показалась случайным набором букв и цифр, – и на экране на секунду появилась иконка, песочные часы, а потом карта Соединенных Штатов, наложенная на полученное со спутника изображение. Нижняя картинка распадалась на несколько перекошенных, частично перекрывающих друг друга квадратов. Трэвис сообразил, что перед ним не статический вид мира, доступный на определенных веб-сайтах, но изображение в режиме реального времени, составленное на основе данных, получаемых вживую с множества спутников. Бо́льшую часть видимой территории Соединенных Штатов все еще накрывала тень ночи.

Нажимая кнопочки со стрелками, Бетани вывела на дисплей карту Вашингтона. Город заполнил рамку. Даже на небольшом экране была видна та граница, где накладывались одна на другую зоны обзора разных спутников.

Бетани увеличила изображение. На экране возникли новые детали. Трэвис увидел длинный зеленый пояс Эспланады, протянувшийся слева направо через середину картинки. Прямо над ней обозначился центральный узел, в котором сходились несколько больших улиц. Белый дом. Примерно в миле к северо-востоку от него ярко-желтый свет выделял небольшой район площадью три на три квартала. Бетани постучала пальцем по этой части экрана.

– Пока еще здесь. Выжившие после расстрела кортежа находятся где-то в этом прямоугольнике. В первый раз я проверяла их в два часа ночи. Сразу после нападения – оно произошло южнее, между Белым домом и базой Эндрюс, – выживших, должно быть, перевезли в этот район. Судя по сигналу, который я сейчас получаю, по крайней мере один человек до сих пор жив. – Она помолчала, задумчиво глядя на экран, потом добавила: – Точнее говоря, их кровь еще не свернулась.

Трэвис ждал объяснения.

– У них в крови присутствует радиоизотоп, йод-124 с молекулярной сигнатурой. Некоторое, вполне безвредное, количество этого радиоизотопа содержится в питьевой воде Пограничного города. В крови оно сохраняется в течение двадцати четырех часов после всасывания. Сигнал, хотя и очень-очень слабый, могут принимать некоторые спутники, но определить точно местонахождение источника они не в состоянии. – Бетани снова постучала пальцем по желтому прямоугольнику. – То, что вы здесь видите, это оптимальный для компьютера вариант. Когда мы будем в Вашингтоне, я смогу принимать сигнал непосредственно на телефон. Тогда мы сможем определить здание. А если подберемся ближе, то и часть здания.

За то короткое время, что он находился в Приграничном городе, Трэвис успел принять характерный для его обитателей образ мыслей. Примерно так же человек усваивает язык чужой страны, в которую его занесла судьба. Теперь это ощущение возвращалось. Радиоизотопы в воде. Боже мой.

– Я так понимаю, еще одна мера предосторожности.

– Йод? Конечно. На тот случай, если кто-то попытается вывезти из Пограничного города объект, не имея на то должного разрешения. Кроме меня, об этом знают только те люди, что находятся сейчас в Вашингтоне.

– Не обижайтесь, – сказал Трэвис. – Ясно, что Пэйдж вам доверяет, но почему она рассказала про йод именно вчера перед отъездом?

– Конечно, она доверяет мне ровно так же, как любому из новичков, может быть, чуточку больше, потому что принимала меня лично. Но о йоде Пэйдж ничего мне не говорила. Это я сказала ей.

Трэвис ждал.

– Предложение об использовании этой технологии выдвинула Пэйдж, – продолжала Бетани. – Но лишь после того, как я рассказала, как это действует.