Читать книгу - "Лунная радуга. Волшебный локон Ампары - Сергей Павлов"

Куда ни посмотреть — везде океан. Во всех направлениях — сочный ультрамарин с лиловым оттенком. За кольцевой грядой невысокого песчаного барьера мимо спокойных вод внутренней лагуны атолла катились ровные океанические валы. В залитой солнцем перспективе — три островка. Шелковисто-зеленые, словно из малахита, они выстроились друг за дружкой — три идущих одним фарватером корабля… В той стороне, куда катились валы, под свинцово-сизым днищем большого кучевого облака проступали сквозь полосы ливня контуры Башни погоды. Вглядевшись в нее, Кир-Кор испытал прилив недавно пережитого ужаса. Не так уж плохи его дела, если после магнитно-импульсного «поцелуя» дингеров он еще в состоянии осмысленно разглядывать это чудовище. Отсюда Башня была мало похожа на вулканический конус. Уж скорее — на погруженного в океан по уши первослона из первокосмогонического мифа, а над водой — разведенные в стороны богатырские бивни и поднятый к облаку толстый хобот. Слон-атлант. Один из троицы, которая, стоя на черепахе, держит на себе эту Землю. Местные острова. Кстати, как они называются?..

— Значит, я оттуда… и сюда, к вам на палубу? — Кир-Кор «проследил» в небе воображаемую траекторию.

— На излете вы грохнулись в парус и чуть не перевернули катамаран, — ввела поправку Марсана. — Вы что, летаете, не разбирая дороги?

Небольшая вмятина на морде геральдического льва давала представление о жесткости элементно-энергетического полотна «румб-электро».

— Шмах-тревер… — пробормотал пораженный Кир-Кор. Взглянул на Марсану: — Не нахожу слов, чтобы выразить масштабы моего смущения, эвгина. Чем могу загладить свою вину?

— За обедом вы расскажете нам несколько захватывающих историй из жизни слампера.

— Увы, это был мой первый прыжок.

— Минимум одна захватывающая история.

— Но вам известен ее финал, а я, к стыду, забыл начало.

— Лично мне любопытна ее сердцевина…

С борта подошедшего ближе тримарана крикнули:

— Эй, на «Алмазе»! Вам нужна помощь?

— Нужна! — завопила Марсана. — Сервировать обеденный стол!

Экипаж тримарана — трое в белых арабских бурнусах — отреагировал жестами: руки к груди и кверху. Трио белых матрешек — большая, средняя и поменьше. Лиц почти не видно под капюшонами, поверх капюшонов — бурелеты, наголовные обручи из серебристых жгутов. Элементное полотно тримарана, добирая энергию на ходу, почернело с подсолнечной стороны и, низко склонившись к вымпелу на корме, стало напоминать сорочий хвост. Суденышко вдруг сбавило ход и, как сорока, шустро развернулось на месте. Юркая посудина носила название «Адмирал».

— Это семья из Турина, — сказал Матис. Он ушел в каюту и вернулся с каскеткой в руке: — Вот вам, ювен.

— Спасибо, Матис. Вы не держите в секрете свой возраст?

— Мне тридцать девять.

— Мы ровесники, не стоит называть меня ювеном.

— Вы замечательно сохранились, эвандр, — сказала Марсана. — Уж не дигеец ли достался нам на обед? — предположила она. — Матис, а может, он даже близко знаком с кем-нибудь из грагалов? — Она хотела добавить что-то еще, но не успела.

— К берегу и купаться! — отрезал Матис, убивая дигейскую тему в зародыше.

Возле берега состоялось шумное объединение с семьей из Турина. Было купание. Кир-Кору пришлось пережить акустический стресс, когда вся семья в составе эвандра Этторе Тромбетти, эвгины Джинестры Тромбетти и одиннадцатилетнего эвпедона Пио Тромбетти, сбросив бурнусы, прыгнула в воду между судами. Вода была очень прозрачной. Стоя в ней по грудь, Кир-Кор совершенно четко видел на белом песке свои ноги.

Визуально членов семьи из Турина было трое, на слух — впятеро больше. Восторженные визги младшего Тромбетти временами вторгались в область ультразвуковых частот, но совсем заглушить голоса Тромбетти-отца и Тромбетти-матери были не в силах. Этторе шутки ради продемонстрировал, как нападает акула. Талантливая демонстрация взволновала женщин, Матису пришлось бросить на дно универсальный импульсный отпугиватель — уззун, и эта штука в содружестве с голосовыми данными эвпедона быстро вымела из лагуны всю фауну.

Кир-Кор вышел на берег. Обойдя неподвижные под солнцем заросли сцеволы, пересек песчаную полосу и нырнул в воду со стороны океана. Погрузился и четверть часа провел в подводной тени коралловых бастионов Барьерного рифа в обществе морских ежей, голотурий и разноцветных тропических рыбок. Здесь было сравнительно тихо. Гулкие залпы и шипение разбивающихся о рифы волн не могли соперничать с акустической обстановкой в лагуне. Ему этого было достаточно. Застигнутый врасплох нечаянной ренатурацией, здесь он мог наконец свалить с себя стрессовый груз ошеломительного свидания с неузнаваемо пестрой, но такой желанной Землей. Рыбки забавно щекотали его плавниками и все норовили куснуть за голую кожу спины и пальцы ног. Кир-Кор с удовольствием ощущал, как постепенно ослабевает то специфически многослойное напряжение, которое охватило каждую мышцу, едва он пришел в себя На палубе катамарана.

Вдруг он почувствовал: где-то рядом возбужденно раздвигает воду чье-то крупное тело. Это могло быть опасное для человека животное. Кир-Кор выглянул поверх кораллового куста и не мешкая поплыл к берегу на мелководье. Барьерный риф «угостил» его драматическим зрелищем: морскую черепаху со стороны океана настигала акула. Черепаха была большая, акула — громадная. Он отродясь не видывал таких чудовищных рыб. Под мясистым карнизом рыла скалилась полуоткрытая пасть, и было совершенно ясно, что черепаха поместится в ней целиком. Всплывая, услышал, как ему показалось, хруст черепашьего панциря. Он вспомнил о своем намерении сесть на воду в конце полета…

Еще под водой его настиг объединенный хор воплей Этторе, Джинестры, Марсаны. Он поспешил выбраться на песок. Женщины замолчали, и Тромбетти-старший, экспансивно размахивая одеждой и тараща глаза, произнес очень трудную для перевода речь — Кир-Кор уловил всего четыре слова: риф, Ферроньер, акулы, катамаран. Джинестра плакала под капюшоном, у Марсаны было испуганное лицо.

— Что случилось? — встревожился он.

Этторе издал сиплый звук — слов у него уже не было, — и ткнул пальцем в сторону рифа. Кир-Кор обернулся. Гладь воды за кипящими бурунами взрезал черный плавник. Исчез. Появился снова и очертил траекторию-полукружье.

— Атолл, на котором, по счастью, уже стоят ваши ноги, Кирилл, называется Ферроньер, — сказала Марса — на, уводя пловца в тень кокосовой рощи. — Ферроньер — заповедник Финшельского архипелага, и правила купания здесь вам придется все-таки соблюдать.

Название архипелага одним рывком высвободило память из-под гнета магнитной контузии. Будто вспышка озарила мозг: фестиваль на Финшелах, Вината, программа транзита на Лавонгай… Голова слегка закружилась.

— Барьерный риф Ферроньера — табу для туристов, — выговаривал голос Марсаны. — Его акваторию систематически навещают акулы длиной с туристский катамаран.

По-видимому, это был реферативный перевод темпераментной речи Этторе. «Как мне отсюда выбраться? — думал Кир-Кор. — Где Матис?» Навстречу мчался эвпедон, прижимая к груди что-то похожее на авиационную фару, песок летел из-под его ног.