Читать книгу - "Лихо. Игла из серебра - Яна Лехчина"

так же жадно и горячо, – и сможет ли она когда-нибудь трепетать от чьих-то прикосновений так же, как сейчас. Она сама распустила свою безрукавку, дёрнула за пояс, и голова у неё пошла кругом, когда ладонь Лале легла ей на живот под рубахой.

Ольжана нетерпеливо хныкнула, поймала запястье Лале и провела его руку выше, к своей груди.

Никогда в жизни она не делала ничего настолько безрассудного. И не потому, что с Лале – этого-то она давно хотела; а вот валяться на земле, когда к ним неизвестно кто мог заявиться… уже чересчур.

Лале отстранился.

– Серьёзно? – Ольжана приподнялась на локтях. – Ты издеваешься?

Лале промолчал.

– Что не так? – Ольжана задохнулась от досады.

– Всё так, – ответил Лале хрипло. Он протянул к ней руку и прикрыл рубахой её живот.

– Я тебе настолько не нравлюсь?

– Не глупите. – Он откинулся и сел у огня. – Просто сейчас… не время.

«Ты сам меня целовал!» Видно, Ольжану перекосило настолько, что Лале понял всё без слов.

– Да, – признался он, – да… Я непоследователен во всём, что касается вас. Простите. Но…

Он заправил ей за ухо короткую кудряшку.

– Как решим дело с теми, кто нас ищет… Будет всё как вы захотите. – Отвернулся. – Если захотите.

Ольжана почувствовала, что кровь хлынула к её щекам.

Лале приподнял ладони в защищающемся жесте.

– Не оправдываюсь, – сказал он тихо. – Пожелаете меня ударить или убежать в сердцах – пожалуйста.

Добавил мягко:

– Только, прошу вас, не уходите далеко.

Лесная хижина оказалась добротным бревенчатым домиком, хоть и ожидаемо неухоженным, – Ольжана была счастлива наконец-то заночевать не в кибитке. Хижина стояла на поляне, густо окружённой деревьями, и закатное солнце красиво золотило её крышу. Ольжана рассеянно размышляла об этом, когда шла выливать из сковороды остатки грязной воды, – бытовое дело, не стоящее больших усилий, – и хоть Ольжана обычно вздрагивала от каждого шороха, сейчас её мысли были далеко. Наверное, поэтому её так легко получилось застать врасплох.

Ольжана ведь не была воительницей, и её тело не привыкло ловко отпрыгивать и защищаться. Из-за куста выбрался человек и проворно ухватил её повыше локтя. Ольжана не разглядела его лица – только длинные светлые волосы, сваленные в космы, да брешь на месте переднего зуба, потому что мужчина ухмылялся во весь рот.

Опешив, Ольжана выронила сковороду и подумала с запозданием: лучше бы швырнула в него.

Мужчина был дурно одет, и пахло от него потом, дорожной пылью, трактирным угаром, и Ольжану сразу же затошнило. Она отшатнулась, но чужие пальцы впились в её руку, как раковые клешни. А ещё ей, конечно, нужно было бы закричать, но Ольжана, ругая себя на чём свет стоит, поняла, что словно язык проглотила. Она постаралась обернуться – там, у крыльца хижины, оставался Лале, и расстояние до него – шагов двадцать, не больше, потому что вот уже несколько дней он настаивал, чтобы Ольжана не уходила туда, где он не смог бы её увидеть.

Второй незнакомец оказался коренастее, чем первый, – темноволосый, в такой же латаной-перелатаной одежде, – и сейчас он стоял прямо перед Лале, держа в руках топор.

Ольжана мысленно завопила. Она ведь знала, что всё так будет, с первого мгновения знала – почему она пошла у Лале на поводу?..

– Кто вас послал? – спросил Лале.

Мужчина, державший Ольжану, погрозил ей кривым ржавым ножом, но при этом не переставал улыбаться.

– Нахрен иди, – сплюнул тот, что с топором. – Не твоё дело.

Приди в чувство, велела себе Ольжана. Она не сможет переброситься, пока не освободится, но в конце концов, у неё оставалась ещё одна рука. Только Ольжану колошматило так, что собрать разрозненные мысли было даже сложнее, чем перед мордой чудовища, – что ей сделать? Заклясть солнечный свет и резануть душегуба по глазам? Разозлится и заколет её. А если использовать свет так, как учили книги Лале, – переломить сквозь себя луч и укрепить его, чтобы огрел наверняка?.. Тяжело.

Ольжана рвано вздохнула и ощутила кожей солнечное тепло. Вызвала дребезжащую щекотку у себя в животе…

Мужчина, который её держал, внезапно завизжал. Он выронил нож и упал сам, принялся кататься по земле. Ольжана удивлённо отступила на шаг и почувствовала, как ей на грудь легла странная колдовская тяжесть. Неужели получилось?.. Мужчина выл и прижимал к себе руку, которой только что стискивал Ольжанин локоть: та усохла и почернела и теперь напоминала костлявую куриную лапу.

Ольжана увидела, что по её рубахе расползлось странное сажевое пятно. Может, она случайно сотворила заклятие, которое задело и её саму?.. Двигаться стало ещё тяжелее, чем раньше, и Ольжана поняла: она всё равно не сможет перекинуться и улететь.

За спиной закричали.

Второй головорез опустился на колени и криво завалился набок. Живот и грудь у него тоже почернели – одежда лопнула, а плоть забугрилась, как вспаханная земля. Топор упал где-то рядом, и Лале отпихнул обух ногой.

Ольжана совсем перестала понимать происходящее.

– Тогда спрошу тебя, – сказал Лале, подходя к мужчине с иссохшей рукой. – Кто вас послал?

Лицо у того раскраснелось и намокло от слёз.

– Т-тачератец, – выдавил мужчина, и даже сейчас Ольжана различила у него южный говор. – Какой-то пан.

– Как выглядел? – спросил Лале устало.

– Молодой. – Мужчина свернулся калачиком, баюкая у груди чёрную лапу. – С рыжими усами. Много смеялся… Он не говорил, что ты колдун. Он говорил, что ты монах.

Какой же Лале колдун, поразилась Ольжана. Это ведь она – колдунья.

Лале наклонился к головорезу.

– Что нужно было сделать с девушкой?

– Он не говорил… не говорил… Про тебя только… – Громкий хрюкающий всхлип. – Что сначала тебя… а потом – всё что угодно…

Лале провёл над ним ладонью, и чернота с руки проползла выше, к горлу. Мгновение, и вся шея головореза тоже потемнела и забугрилась. Мужчина заметался на земле, взбрыкнул ногами и постарался ещё что-то сказать, но вскоре затих.

Ольжане было трудно дышать. То ли от ужаса, то ли от того, что грудь по-прежнему сдавливало.

Лале встретился с ней глазами.

– Простите, – сказал он. – Видит небо, я пытался откладывать этот разговор как можно дольше.

Во рту у Ольжаны пересохло. Она перевела взгляд с двух мужчин – видимо, уже мёртвых? – на Лале, но перед глазами зарябило, и разглядеть что-либо стало совершенно невозможно. Она с усилием протёрла глаза и больше услышала, чем рассмотрела, как из-под земли вздулись корни; они оплели трупы и с мягким чваканьем утянули их в почву. Не до конца, правда, – даже за мутной пеленой Ольжана могла различить очертания их туловищ, присыпанных травой и чернозёмом.

Это природное колдовство. Колдовство Дикого