Читать книгу - "Тренировочный День 9 - Виталий Хонихоев"

математических задач. В результате даже простое общение давалось ей с трудом, частенько она обижала и настраивала людей против себя сама этого, не замечая и конечно же не желая… но зато решала математически задачи любой сложности в уме.

Наверное, любой человек хотел бы иметь дополнительные возможности мозга, хотел бы решать задачи и уметь просчитывать ходы на шахматной доске, но только не тот, кто живет без возможности понимать других людей. Без возможности завести себе друзей. Любимого человека. Без возможности понять, что такое любовь. Например, вот у Юлианны есть Важная Женщина и она действительно важна для нее, она готовит ей завтраки, обеды и ужины, стирает ее одежду и гладит ее, следит за ее здоровьем, но в то же самое время надоедает ей постоянными вопросами и беседами. Она знает, что должна любить свою мать. Но что такое любить? Хорошо относиться? Она хорошо относится к Важной Женщине, никогда не кричит на нее и не обзывает, даже не говорит, что ей надоело выслушивать ее вопросы во время утреннего ритуала. Делает то, что согласно нормам социума положено «хорошей дочери» — корректно и вежливо выслушивает все и говорит — «НЕТ, СПАСИБО».

Наверное, каждый человек хочет того, чего у него нет. В детстве Юлианна прониклась историей Пиноккио, маленького деревянного человечка, который хотел стать Настоящим Мальчиком. Она и сама себя считала деревянной куклой, которая хорошо умеет считать. Куклой с симметричным лицом, гладким эпидермисом без наличия кожных заболеваний и высыпаний, с зрачками, реагирующими на свет. И если бы она согласилась пойти в НИИ к профессору Казанцеву, то она бы так и осталась деревянной куклой до самого конца. Но она разделяла мечту маленького деревянного человечка, она хотела стать Настоящей Девочкой. Почувствовать. Понять. Обзавестись друзьями, близкими и далекими знакомыми, стать как все. Именно поэтому она и играет в волейбол, ее знания помогают ей играть эффективно, если бы целью было выиграть медали и кубки, то она пошла бы в шахматы или на худой конец в теннис, где тоже могла бы просчитывать траекторию полета мяча и силу удара… но ей нужно было общение, а не награды. В спортивной команде люди общаются куда как ближе, чем на обычной работе. Стать профессором она всегда успеет, а вот научится быть как все… этому в НИИ не научат. В НИИ она сама будет больше экспонатом чем человеком, научным проектом, а не субъектом.

Все это она бы объяснила Важной Женщине, но… утренний ритуал. Она терпеть не может нарушать ритуалы, а этот — один из самых старых. Сколько она себя помнила — всегда было именно так. Поэтому она не объясняет ничего, а отпивает из своей чашки немного кипяченной воды.

— Ну вот. — сокрушается Важная Женщина: — ты уж извини меня, доченька, что я опять… просто у меня сердце за тебя болит. Мы с папой понимаем, что ты особенная, не такая как все… наверное и внуков нам не понянчить… ну да ладно, что я все о своем. Кушай, доча, я пойду в зал, белье поглажу… — и Важная Женщина встает и уходит в зал. Юлианна смотрит ей вслед и берется за ложку. Теперь можно и поесть. Она обязательно станет Настоящей. Если для этого нужно завести для Важной Женщины внуков — то заведет и их. Концепция зачатия ей известна… хотя раньше она никогда таким не занималась.

— О! Юлька, привет! — рядом с спорткомплексом ее догоняет Попрыгунья, догоняет и конечно же начинает подпрыгивать вокруг нее: — как у тебя дела? Настроение? Здоровье? У меня все хорошо! Давай сегодня в отбив сыграем!

— У меня тоже все нормально. — отвечает Попрыгунье она: — рада что ты заметила.

— Конечно! Я же за всеми слежу! А Маслова и Маркова сказали будто у меня тайн никаких нет, представляешь! — выпаливает Попрыгунья и подпрыгивает на месте: — неправда же! Скажи, скажи!

— Не знаю. — отвечает Юлианна: — потому что если у тебя есть секреты и тайны, то они должны быть секретными и тайными, понимаешь? Следовательно ты должна производить впечатление человека, у которого нет секретов и тайн. Потому что секреты и тайны секретны и тайны ровно до того момента, пока никто об этом не знает.

— Чего? — Попрыгунья аж прыгать перестала, замерла на месте и посмотрела на нее, наклонив голову: — чего ты сказала?

— Я сказала, что если у тебя есть секреты и тайны, то они должны быть секретными и тайными. И что ты должна производить впечатление человека, у которого нет секретов и тайн. Потому что секреты и тайны секретны и тайны ровно до того момента, пока никто об этом не знает. — терпеливо повторяет Юлианна: — а из этого следует что если Маслова и Маркова не знают о твоих тайнах и секретах, то они будут вести себя так, как будто у тебя их нет. Таким образом, есть у тебя тайны и секреты или нет — в обоих случаях они ведут себя, верно. Если это вопрос об их поведении. А отвечая на твой предыдущий вопрос — откуда я знаю, есть у тебя тайна или нет.

— Есть! — Попрыгунья приближает к ней свое сияющее лицо: — только поклянись, что никому не скажешь!

— Такой клятвы я дать не могу. — поправляет свои очки девушка: — потому что есть ситуации крайней необходимости или же я могу находится в состоянии измененного сознания.

— Ты как всегда! — тычет в нее пальцем Попрыгунья: — как всегда! Обычную свою клятву давай!

— Хорошо. Я не расскажу об этом никому, за исключением случаев пребывания в измененном состоянии сознания или крайней необходимости.

— Вот! Слушай, я вчера у Аринки Железновой дома была! Есть у меня секрет и тайна!

— Уже нет. — отвечает Юлианна: — после того как ты это мне сказала для меня лично это уже не тайна.

— Вот сколько тебя знаю, Юлька, ты не меняешься. — надувает губы Попрыгунья: — а знаешь что я тебе расскажу? Вот, слушай, у нее там… — Юлианна слушает Попрыгунью, кивая в нужных местах и думает о том, что можно назвать и Попрыгунью, и Капитаншу своими друзьями. С ними было легче чем с другими, ведь Попрыгунья и Капитанша очень редко кривили душой и всегда говорили то, что думают, не обижались на ее слова, которые она не всегда умела правильно подобрать к