Читать книгу - "Э(П)РОН-7 Водный мир - Александр Павлович Быченин"

как был в строгом чанфу, так и рванул! Прыгнул в глайдер, да был таков. А отец в столицу полетел, отчитываться. А по факту, безбожно бухать с Авериными. Он, кстати, и меня к этой традиции попытался пристрастить, но я упёрся рогом и отвоевал-таки лишнюю неделю отдыха. Ну, как отдыха? Учёбы в лайт-режиме, перемежаемой заездами на добывающие платформы да вояжи на острова, то бишь плановые инспекции родовых владений. Раньше этим отец занимался, но теперь, такое ощущение, с удовольствием свалил это дело на меня. А я и рад стараться — под этим предлогом множество делишек можно обделать совершенно незаметно. Плюс дела амурные… но о них позже, вон, автопилот уже посадочную траекторию задал, осталось только подтвердить касанием сенсора на голографической панели.

Что я, собственно, и проделал, и уже буквально через минуту выпростался из кабины, небрежно откинув блистер. Да-да, глайдер у меня крошечный двухместный, а из всех удобств лишь кресло на амортизаторах да гравикомпенсатор, не позволявший «насладиться» перегрузками при маневрировании. Зато багажник довольно просторный: хочешь, палатку грузи, а хочешь — бухло. А можно и то, и другое сразу. Плюс снарягу для погружений, например.

Посадочная площадка располагалась непосредственно перед жилым комплексом — больше на вершине утеса просто негде, так что миновать главный вход в сихэюань я не мог физически. Равно как и избежать встречи с дворецким, которого диспетчерская служба предупредила о моём скором появлении заранее. Что поделать, работа у них такая. А мне теперь страдай… хотя, надо отдать должное Генриху Карловичу, он обычно не слишком навязывался. Особенно когда я являлся один, без батюшки. Перед Елагиным-старшим да, приходилось выслуживаться по полной, а со мной можно и по лайтовому варианту, чему я лично только рад. Ну вот нет у меня желания выслушивать по возвращении как минимум получасовой доклад о житье-бытье поместья в отсутствии главы семьи. Как там, у классика? Всё хорошо, прекрасная маркиза. В любом случае, раз уж наведался к родным пенатам, нужно идти. Не ночевать же в глайдере, в конце-то концов? Тесно и неудобно. И перед слугами в том числе.

Ладно, сколько ни тяни время, всё равно в дом пройти придётся. Благо шагать всего ничего: от центральных ворот через вайюань, мимо щита, отгоняющего духов, во внутренний двор-нэйюань, а там уже и чжэнфан — обиталище главы семьи с супругой.

Вот в нэйане меня Генрих Карлович и перехватил:

— Рад приветствовать, Иван Ильич. Удачно ли добрались, сударь?

— Более чем, Генрих Карлович, более чем, — не стал я разочаровывать старого служаку.

Старого больше в фигуральном смысле, нежели характеристики возраста. В наше время для получающего нормальное медицинское обслуживание мужчины полтинник вообще ни о чём. А наш дворецкий ещё и следил за собой, как никто другой в доме. Вот по покойному мастеру Лю было видно, что тот действительно в годах. Хотя я его всегда помнил одним и тем же — сухим и седым, как лунь. Впрочем, в седине Генрих Карлович ему не уступал, но у него она была какая-то… благородная, что ли. Как и весь остальной облик, присущий вышколенному слуге старой школы. И не просто школы, а хорошей европейской. Протектората Бритт или Кельтского союза. И да, это маман настояла, чтобы его приняли на службу. И надо сказать, её ожидания Генрих Карлович оправдал целиком и полностью: и свои обязанности выполнял на пять с плюсом, и остальных слуг — исключительно выходцев из Протектората Чжунго — держал в ежовых рукавицах.

— Желаете выслушать отчёт, сударь?

А, ну да, я же сегодня первый заявился, батюшка прямиком в столицу свалил. Значит, мне и страдать. С другой стороны, а кто мне в данный конкретный момент указ? Вот именно, никто!

— Вот уж нет! — помотал я с усмешкой головой. — Увольте, Генрих Карлович. Дождитесь батюшку, вот с ним и отведёте душеньку.

— А Илья Фаддеевич надолго задержатся-с?

— Это уж как пьянка сложится, — вздохнул я.

Признаться, с облегчением. Бывал я как-то раз на данном мероприятии, и больше почему-то не хочется.

— К следующим выходным, стало быть, — прикинул вслух дворецкий. — Желаете отобедать, Иван Ильич?

— Не, к демонам! — отмахнулся я. — Мать дома?

— Никак нет-с, изволят задержаться на приёме у Авериных-Концевых, сударь.

— А Лидка?

— Лидия Ильинична сопровождают маменьку, сударь.

Ага, всё понятно. Не только мы с отцом по всяким сомнительным местам периодически мотаемся, женская половина семьи тоже иной раз под замес попадает. Разве что Гессиону им покидать не приходится, потому что мать с сестрой уже традиционно заменяют нас с батюшкой на неофициальных сборищах местных аристо, сиречь приёмах, званых обедах и так называемых ассамблеях с фестивалями. Оно и понятно, не разорваться же нам с Ильей Фаддеевичем! Но Лидке можно только посочувствовать. Маман-то привычная уже, а моей младшей сестричке приходится несладко. Потому что помимо всего прочего каждый такой выезд ещё и нечто вроде смотрин. Зреет девушка. Я бы даже сказал, слегонца переспевает — большинство её ровесниц уже на выданье, а многие и замуж выскочили. Только наша всё как-то умудряется от женихов отбиваться. Я так подозреваю, что за счёт не самой лучшей семейной репутации.

— Распорядиться о перекусе, сударь? — отвлёк меня от размышлений о нелёгкой девичьей доле дворецкий.

— Да, пусть чего-нибудь закинут ко мне в покои, — смирился я с неизбежным. Всё лучше, чем минимум часовые посиделки с пятикратной сменой блюд. Я уж как-нибудь в приватной обстановке закину в топку то, что бог при посредничестве шефа Ма пошлёт. — И пусть джакузи океанской водой наполнят.

— Всенепременно, сударь. Ещё что-нибудь?

— Позаботьтесь о моём транспорте, Генрих Карлович.

— Уже, сударь.

— Тогда всё.

— Приятного отдыха, сударь.

О, да! Отдых — это то, что мне совсем не помешает. Казалось бы, полторы недели на яхте, по факту в четырёх стенах. Но вымотался, блин! А всё из-за проклятой бюрократии. И папенькиной въедливости. Но хорошо всё, что хорошо кончается. В том числе и дорога до моего холостяцкого флигеля-сянфана, расположенного, как водится, с восточной стороны жилого комплекса. Прошёл через приёмную залу чжэнфана, пересёк очередной дворик, и здравствуй, родная берлога! Единственное помещение во всём сихэюане, обставленное по моему собственному вкусу, то бишь в усредненно-европейском стиле: никаких тебе традиционных китайских орнаментов, никаких циновок с ширмами, никакого шёлка и никаких декоративных решёток. Предельный минимализм и функциональность во всём: шкаф это шкаф, кровать — именно что кровать, ну и так далее. А ещё у меня есть гардероб, личный санузел с персональным душем, капсула «виртуалки», здоровенный дисплей во всю стену, а на особый случай ещё и голографический проектор. Немыслимое богатство