Читать книгу - "Эпохи холст – багряной кистью - Александр Владимирович Плетнёв"

Ознакомительный фрагментпокосившаяся единственная мачта, угрожавшая вот-вот завалиться… Крейсер рыскнул влево, по всем признакам сбросив ход, выходя из строя, тем самым и из-под накрытий, сбивая пристрелку.

Впрочем, при всём желании старарт уже выкрикивал:

– Переносим огонь на следующий в линии!

«Ниссин», с которого увидели проблему на «впередиидущем», вынужденно покатился вправо, опасаясь вскоре столкнуться с мателотом, тем самым сближаясь с русским строем… и будто по случайности налетел на серию недолётов!

Досадно, что шестидюймовок…

Заплясавший на шканцах пожар вызвал громкое «ура», докатившееся эхом до машинных и кочегарских внутренностей флагманского броненосца!

А между тем «Цесаревич» уже практически покинул сектор для оптимальной стрельбы. Ещё лаяла редким рыком кормовая башня, но капитан 1 ранга Иванов приказал «задробить», не без досады мотивируя:

– Только снаряды разбрасывать попусту.

Там, по корме, позади флагмана, эстафету по «итальянцам» приняли «Севастополь» и «Полтава». В том числе зацепились… сцепились в драке концевые крейсера, издалека, мелко и осторожно покусывая подранков.

* * *

Сейчас, на данный горячительный момент, когда надежда отделаться «малой кровью» истекала этой самой кровью, Хэйхатиро Того предпочёл традиционным японским проклятиям скупую английскую брань, которую неизбежно подцепил в кадетские годы, как… как неприличную болезнь в одном из борделей Портсмута.

Чужеродные слова не вышли дальше гортани, застряв где-то за кадыком, не уронив достоинства перед подчинёнными, не покоробив слух сэра Уильяма Пэкинхема отвратительным акцентом, который всегда появлялся у Хэйхатиро в гневе.

А гневаться было от чего.

Несмотря на всю выучку и упорство… как бы ни безупречно маневрировал 1-й броненосный отряд, «белый варвар» – адмирал Витгефт, который (что уж тут говорить) не воспринимался как достойный противник, который управлял своей эскадрой в самой элементарной, едва ли не топорной манере, совершенно непостижимым образом сумел сохранить неуязвимые и выгодные позиции.

Девять же последних минут на встречных курсах для Того оказались неприятным откровением – русские последовательно прошлись по его бронированной колонне весьма точным и чувствительным огнём… никого не обделив.

На контркурсе «белый» адмирал его не только обыграл, а уходил в разрыв дистанции. И теперь всё надо было начинать сначала.

Понимая необходимость как можно быстрее совершать очередной эскадренный разворот и бросаться вдогон, Того всё же не удержался и приказал склониться на два румба вправо, рассчитывая потрепать хвост колонны противника, где ютились бронепалубники.

Их быстро и удачно накрыли – эти «худосочные» концевые крейсера (хоть дистанция и была весьма велика), вынудив круто отвернуть и на полном ходу уходить из-под обстрела. А Хэйхатиро не без удовольствия отметил, как дважды был поражён крейсер «Аскольд», у которого слетела одна из труб после метких выстрелов «Сикисимы».

Мстительное удовлетворение длилось недолго!

Дым застилал обзор с флагмана на концевые корабли колонны, поэтому сигналы, поднятые на мачте «Ниссин», разобрали не сразу. Принимая надлежащие доклады от командиров о повреждениях, полученных в ходе боестолкновения, до командующего Объединённым флотом, наконец, по цепочке добралось сообщение о бедственном положении крейсера «Касуга».

На сигнальных фалах «Микасы» немедленно взвился приказ: «К исполнению поворот на ост все вдруг!»

Недавний боевой цейтнот прошёл, в свою очередь и Витгефт затребовал сводку по ущербу от огня неприятеля.

В отличие от японского оппонента, что творится в хвосте его колонны, Вильгельм Карлович вполне доступно мог наблюдать. Видел отставший японский броненосный крейсер… Заметил, как в понятном и закономерном желании добить повреждённый вражеский корабль сбавили ход два концевых броненосца его эскадры. Разглядел вдалеке неуловимое изменение линейной конфигурации основного отряда Того, уже начавшего свой манёвр на разворот.

– Закрепить бы дело, – Матусевич чувствовал колебания командующего, предложив с вороватым энтузиазмом: – утопить бы итальянского басурманина. А?..

– «Севастополю» и «Полтаве» занять место в строю, – Витгефт был непреклонен, – не успеют добить. Провозятся, а потом опять не успеют, но уже присоединиться к нам. Тихоходы. А неприятель будет на хвосте и…

Его прервал громкий крик сигнальной вахты:

– Есть! Влепили!

Над японским крейсером вился пар и языки пламени на юте. Медленно, лениво повалил чёрный дым.

– Да неужто продырявили супостату котлы?! Ход-то теряет, кажись!

– Не тонет?

– Никак нет.

– Ваше превосходительство! Сигналят с «Севастополя»: «Просим поддержать минной атакой!»

– Решайтесь, Вильгельм Карлович! – Искусителем вился начальник штаба. – Такой момент. «Старички» наши пусть потихоньку отходят, поддерживая огнём. А миноноски, коль задачу выполнят, от «утюгов» Того завсегда удрать успеют. Второй отряд там как раз недалече!

Матусевич хотел ещё добавить, что «надо только быстро решать, немедленно решать…», но Витгефт и сам, по-видимому, это понимал:

– Второму…

Да… второй отряд миноносцев был ближе к противнику, следуя в хвосте первого.

Во второй отряд были переведены все миноноски с изношенными машинами, не держащими заявленный номиналами ход. Витгефт намеревался при необходимых обстоятельствах использовать их лишь единожды – в ночной атаке. И возвращать в Порт-Артур. И теперь считал, что в дневной атаке, когда скорость многое может решить, не только проскочить под огнём противоминной артиллерии, но и на отбеге после дела лучше направить на выполнение задачи более ходкие суда.

– Второму отделению первого отряда миноносцев – атака!

«Слишком сложно, – подумал Матусевич, быстро репетуя команду, – разберут ли сигнал?»

Сигнал разобрали вполне. Только начальник 1-го миноносного отряда капитан 2-го ранга Елисеев решил сам возглавить второе отделение, выведя на удар пять своих судёнышек.

– Ввиду близости и многочисленности противника получившие повреждения и потерявшие ход миноносцы не вызволять! – неслось вдогон распоряжение командующего. – Самоутопить и дожидаться спасения от госпитальной «Монголии».

Сигнал приняли и по-своему поняли на «Аскольде».

Или не поняли.

Выбросив разноцветные флажки, сообщая миноносному отряду о поддержке, крейсер развернулся и, увеличив ход до двадцати узлов, двинул на японцев.

– «Аскольд» присоединился к минной атаке! – немедленно информировали командующего.

Витгефт, глядя в бинокль, и сам увидел, как, подняв белый бурун, красавец-крейсер самоуправным почином контр-адмирала Рейценштейна возглавил атаку миноносок.

Однако не стал препятствовать, проворчав:

– Надеюсь, Рейценштейн знает, что делает.

* * *

Всё-таки русские снаряды что-то сумели сломать в отлаженности действий японских моряков и английских машин, которыми они управляли.

Выполнение эволюции прошло нечётко, «Фудзи» повлекло слишком близко к «Асахи», тот шарахнулся на флагман, едва не протаранив. «Микаса» и вовсе сломал строй.

Взгретые русскими, получившие по пару-тройке «плюх и синяков» угрюмые японские корабли виновато рыскали, пытаясь наладить порядок – выполнение манёвра фатально запаздывало.

Хэйхатиро Того было стыдно перед тактично молчаливым Пэкинхемом.

Застыв каменным лицом, командующий Объединённым флотом даже не оглядывался назад – что там происходит с его броненосными крейсерами. Смотри не смотри, но пока броненосцы не развернутся, пока не подойдут на дистанцию уверенной стрельбы, ничего он поделать не может.

Отряд вице-адмирала Дэва успевал раньше, но четыре бронепалубных крейсера против двух