Читать книгу - "Управдом - Андрей Никонов"

Травин для приличия подумал, потом кивнул.

– Эх, ладно, – сказал он. – Только из любви к синематографу и уважения к тебе, товарищ Карпенко, как по имени-отчеству тебя?

И вопросительно посмотрел на начальника кабинета.

– Исидор Иванович, – представился тот.

– Из уважения к тебе, Исидор Иванович, соглашусь. Ну и дрова тоже не лишними будут.

Тут дело завертелось. Прибежала машинистка Люба, выслушала указания начальства, быстренько напечатала приказ, на который зампредседателя поставил широкий росчерк, приложила к приказу синюю печать с гербом, и Травин почти стал полноправным членом местной бюрократии.

– Это совсем рядом, – Люба вызвалась проводить Сергея до нового места работы. – Наш исполком на Советской улице стоит, а ваш, товарищ Травин, коммунхоз – тридцать четвертый по улице Третьего Интернационала. Так-то он к наркомату внутренних дел относится, но и к исполкому тоже, до сих пор не могут решить, кто за что отвечает. Там начальником товарищ Кац Лев Аверьянович, так он сейчас на месте, я уже узнала.

– Так не пойдет, – Травин решительно махнул рукой, чуть было не пропустив девушку вперед, по старой привычке, но вовремя спохватившись. – Что ты меня на «вы» называешь? Я что, старик какой? «Ты» и Сергей, запомнила?

Машинистка неуверенно кивнула. Они вышли на улицу.

– И чтоб мне без этих выканий буржуазных. На мотоцикле каталась?

– Это ваш, то есть твой? – пролепетала Люба, глядя на иноземное чудо широко раскрыв глаза.

– Да, – коротко ответил Травин. – Емеля, докладывай, были происшествия?

– Нет, товарищ командир, – пацан уже освоился, даже очки натянул на глаза.

– Тогда, Любань, постой здесь и никуда не уходи, я на секунду.

Сергей оседлал железного коня, завел, выпустив в немногочисленных зрителей клуб сизого дыма, прокатил Емелю на багажнике до вокзала и обратно. Потом ссадил пацана на землю – тот сразу как будто выше ростом стал и важно что-то начал объяснять приятелям. Травин улыбнулся, похлопал по сиденью рукой.

– Люба, прошу.

– Ой, – сказала машинистка, – может, я лучше пешком, тут два шага всего?

– Нет, никаких пешком. Не бойся, держись за меня крепче.

Девушка так и поступила, обняла кавалера руками, прижалась всем телом, якобы от страха, а потом и вправду от страха, когда мотоцикл тронулся и с ревом промчался шестьсот с небольшим метров до коммунхоза.

Напротив двухэтажного здания из красного кирпича, дореволюционной постройки, в котором раньше жил купец третьей гильдии Веселкин, сгинувший в годы пролетарской диктатуры вместе со всей своей семьей, а теперь занятого коммунхозотделом, располагалась артельная чайная, открытая, как определялось декретом местного Совета, с раннего утра и до десяти вечера, чтобы пролетарий мог и перед работой поесть, и после нее культурно отдохнуть. Днем в чайной посетителей было раз-два и обчелся, работный люд собирался под вечер, выпить и закусить, а те, кто тунеядствовал, в основном еще спали или похмелялись дома, без лишних завистливых глаз.

За пустым столиком, вытащенным прямо на улицу, сидели двое парней, оба в рубахах навыпуск, парусиновых штанах и сандалиях фабрики «Скороход» на босу ногу. Один – рыжий, худощавый, невысокого роста – с тонким неприятным лицом, курил папиросу, второй – рослый, полноватый, с короткими русыми волосами и носом картошкой – просто развалился на стуле, подставив лицо солнечным лучам.

– Что за фраерок залетный на лисапеде нарисовался? – спросил рыжий. – Пришлый какой?

– Не знаю, – русоволосый засопел. – Гляди-ка, с ним Любка Акимкина, сеструха Сеньки Рябого. Вот ведь стыда у шалавы нет, прижалась и держится. Никак новый хахаль ейный.

– Может, и хахаль, только навряд ли, уж больно скорое знакомство у них получается. А ну, Весло, метнись-ка, дождись, если выйдет одна, и разузнай у нее, что и как.

Весло тяжело поднялся, незаметно, как ему показалось, кинул недобрый взгляд на рыжего и потопал к коммунхозу.

В отличие от сонного исполкома, в отделе коммунального хозяйства кипела работа. Многочисленные сотрудники в пиджаках и без сновали из кабинета в кабинет с пачками бумаг. Один до такой степени был увлечен бюрократической ношей, что прямо головой врезался в Травина, удивился препятствию, кое-как обошел, пританцовывая на цыпочках, и тут же помчался дальше.

Строгая секретарша в большом зале, откуда вели в отдельные комнаты пять дверей, рассортировывала посетителей по одной ей понятной схеме. Мельком взглянув на подписанную бумажку, она тут же выхватила ее из рук Любы и скрылась за второй дверью слева, с солидной бронзовой табличкой. Через секунду выскочила, строго кивнула и тут же занялась другими делами.

В кабинете, где обитало руководство коммунхоза, было накурено. Сизые клубы дыма занимали практически весь объем помещения, плавая то сгущавшимися, то расходившимися облаками, они переливались в лучах солнца, бившего в окна, обволакивали посетителей и душили их в своих объятьях. Приятно душили, запах английского табака Травин вдохнул полной грудью, а вот исполкомовская машинистка расчихалась и попыталась руками отогнать от себя местную атмосферу.

Лев Аверьянович Кац, пожилой мужчина с грустным носом и курчавой седой шевелюрой, куривший трубку, нового сотрудника встретил равнодушно.

– По направлению товарищ пришел? – спросил он отчего-то не у самого Травина, а у Любы.

Та кивнула, Сергею показалось, что Каца она недолюбливала.

– Карпенко мне позвонил уже. Телефонную линию ему провели прошлой осенью, таки он никак не наиграется. Вы, товарищ, присаживайтесь, – начкоммунхозотдела кивнул на стул, повертел в руках приказ и бумагу из Мосгубисполкома, – а вы, гражданочка машинистка третьего разряда, свободны, дальше мы с товарищем Травиным сами как-нибудь, без посторонних.

Люба фыркнула и с гордо выпрямленной спиной вышла. Дверью хлопнула, распугав клубы дыма.

– Пропесочат меня на комсоставе, – грустно хмыкнул Кац. – Нарисуют опять бюрократом, на мещанское прошлое надавят, в партком нажалуются. Никак не дойдет до них, что работать – это не только собрания устраивать и строем под песни маршировать. Так что, товарищ Травин, Москва таки вам не по душе пришлась?

– Так получилось, – Сергей развел руками. – Послан в уезд укрепить хозяйственный актив.

– Ну да, ну да, дело мы ваше запросим в вышестоящей организации, но раз уж направление из губернского комитета есть, думаю, все будет в ажуре. Раньше с документами работали? Считать умеете?

Травин кивнул.

– Вот и превосходно. Инспекторов по имущественным объектам у нас временный недокомплект, у каждого свой фронт работы закреплен, и, если даже одного нет, у других нагрузка намного больше становится. Работа несложная, но требующая революционной внимательности и физической выносливости. Частник – он только и ждет, когда социалистический надзор ослабнет, чтобы схитрить, понимаешь, или выгоду свою поиметь. Финансовыми делами ведает фининспекция, мы в ее дела не лезем, если вдруг что серьезное – это сразу в отдел по хищениям местного сыска, то есть уголовного розыска, ну а первостепенная задача вашего подотдела – следить, чтобы на вверенной вам территории городские здания содержались в порядке, работы по уборке прилегающих территорий производились дворниками своевременно, заборы были в надлежащем состоянии, деревянные части покрашены, а арендаторы народной городской собственности вовремя вносили обременительный платеж, на что должна быть квитанция уездного банка. И чтобы в торговых помещениях производство не держали, склады не устраивали и имущество городское не портили.