Читать книгу - "Алая шкатулка - Кэтрин Фишер"

– Запомни нас. И запомни то, что мы тебе сказали.

Кто из них это произнес? Тот, что слева? У них и голоса, и лица были совершенно одинаковыми.

Мальчик в центре троицы достал из кармана потертый деревянный йо-йо и принялся спокойно играть.

– Мы вернемся, – пообещал он. – И очень скоро.

– А ну-ка, подождите. – Джейк шагнул к мальчикам. – О чем это вы? Что за Черный лис? Какая такая шкатулка? Вы – Ши? Вы знаете Саммер? И Венна?

Мальчики отвернулись от Джейка и, взявшись за руки, пошли в толпу укрывшихся в метро людей.

– Эй, вы!

Джейк кинулся следом за мальчиками, но споткнулся о закутанного в одеяло человека, который, свернувшись калачиком, спал на платформе. Со всех сторон посыпались проклятия. Парнишка ответил грубиянам и двинулся дальше, натыкаясь на детские коляски и извиняясь.

Дети плакали, а матери кричали ему вслед:

– Смотри, куда прешься!

– Простите, простите, я не хотел, – повторял Джейк, пробираясь вдоль платформы.

Куда они подевались? На секунду показалось, что увидел их у входа в тоннель, но, когда добрался туда через толпы беженцев, там были только спящие дети и уставшие до смерти матери, которые смотрели на него с подозрением.

Джейк огляделся по сторонам.

Они что – испарились? Или просто затерялись среди этих сотен укрывшихся от бомбежки людей? Или они – Ши? Холодные лица. Безжизненный взгляд. Вполне возможно, ведь для Ши времени не существует.

На Джейка вдруг навалилась невероятная усталость, мысли путались.

Надо отдохнуть.

Еще полчаса он потратил на то, чтобы найти свободный уголок возле сырой стены. Улегся на жесткую платформу, подложил под голову найденные по пути скомканные газеты, укрылся вместо одеяла курткой и принялся размышлять о том, что делать. Он оказался не в той эпохе, а вернуться мог лишь через зеркало. Надо найти Хроноптику! Даже думать страшно о том, что это может занять недели или месяцы. Джейк отогнал эти мысли. Газета под щекой была датирована июнем 1940. Апогей операции «Лондонский блиц». В прошлом году Джейк изучал курс истории Второй мировой войны, но понятия не имел, сколько длились бомбардировки.

Если его убьют…

Нет, он не может погибнуть, потому что тогда…

Противоречия наслаивались друг на друга и не давали выстроить ясную картину.

А тут еще эти дети… эти жутковатые дети…

С мыслями о трех мальчиках Джейк и уснул.

Несмотря на далекие залпы зениток и удары, от которых с потолка сыпалась пыль, Джейк проспал несколько часов. Он понял это, потому что, когда проснулся, обстановка вокруг изменилась: людей стало меньше, а те, кто еще остался, скатывали одеяла, собирали вещи в большие сумки и сажали маленьких детей на плечи.

Джейк потянулся и застонал – рука сильно затекла. Женщина рядом с ним торопливо укладывала одеяло в чемодан.

– Который сейчас час? – сонно спросил Джейк.

– Уже восемь, милый. Дали отбой воздушной тревоги, – ответила та.

– А куда все так торопятся?

– Большинство – на работу. Или проверить, целы ли их дома.

Он вспомнил разбомбленную улицу и тихий голос под завалами. Та женщина… Алисия. Теперь она мертва.

Джейк медленно сел, откинул волосы и потер лицо грязными руками. Надо приступать к поискам зеркала.

Юноша достал из кармана багажный талон и внимательно на него посмотрел.

Он дал Алисии обещание, но помочь не смог.

Наверху было темное дождливое утро.

Джейк поднял воротник и зашагал по мокрым тротуарам. Мимо быстро шли люди, проезжали машины, автобусы и армейские грузовики. Прошлое оказалось странным местом – где-то он мог легко поверить в то, что не совершал никакого путешествия во времени, настолько знакомыми выглядели фасады домов и узкие переулки. Зато в другом месте огромный плакат с рекламой крема «Пондс» или мясного экстракта «Боврил» безжалостно напоминали об истинном положении дел. Постепенно Джейк начал замечать, что магазины другие: они меньше, на витрины падали тени от навесов, с которых капала вода, а сами витрины крест-накрест заклеены защитными лентами. Вдоль улиц выстроены стены из мешков с песком. На каждом перекрестке – заграждения. Надолбы против танков? Ни светофоров, ни автоматических шлагбаумов, никаких привычных городских атрибутов. А потом Джейк свернул за угол и ахнул от удивления. Вся улица превратилась в мокнущие под холодным дождем руины, уцелела только маленькая мужская парикмахерская, а над ней гордо возвышался флагшток в красно-белую полоску. И в парикмахерскую выстроилась очередь: мужчины из чувства протеста желали побриться в самодельных креслах посреди развалин.

Потом Джейк увидел и другие очереди. Было рано, но люди терпеливо стояли в очередях практически у всех магазинов. Из пекарни пахло горячим свежим хлебом, и Джейк почувствовал острый приступ голода. Кошелек, согласно протоколу безопасности Пирса, был набит монетами, выпущенными до перехода к десятичной денежной системе. Джейк присоединился к очереди и спустя десять минут уже стоял у прилавка.

– Продовольственную книжку, пожалуйста, – попросил пекарь.

– Простите? – не понял Джейк.

– Где твоя продовольственная книжка, сынок?

– О… я ее забыл.

Пекарь вытаращил на Джейка глаза:

– Что?

– Я просто хочу…

– Чего бы ты там ни хотел, ты этого не получишь. Ступай домой и возвращайся с книжкой. Следующий, пожалуйста.

Джейк выскочил на улицу, он был в бешенстве, но сделать ничего не мог. Это не его мир, он даже не вполне реален и с этим надо смириться. Через пару кварталов удалось купить с лотка маленькое вялое яблоко.

Дождь не переставал. Юноша быстро шел по улице и, морщась, грыз на ходу кислое яблоко. Тоттенхэм-Корт-роуд в этом времени была гораздо тише, а машины и грузовики какие-то квадратные и медленные и с такими выхлопами, что Джейк один раз даже закашлялся.

Ни указателей, ни табличек с названиями улиц нигде не было видно. Заговаривать с прохожими не хотелось, поэтому он постарался представить карту Лондона и взял курс на север. В конце концов парнишка вышел на широкую и грязную Юстон-роуд.

Джейку приходилось бывать на Сент-Панкрас, когда он ездил на «Евростар» в Цюрих. Он хорошо помнил этот огромный и великолепно реконструированный вокзал. Теперь же перед ним возникло мрачное, почерневшее от копоти здание в викторианском стиле. Казалось, вокзал как-то усох под зависшими над ним заградительными аэростатами. Из дверей выходили скромно одетые мужчины и женщины, многие – в военной форме.

В просторном зале прибытия хотя бы было сухо.

Джейк тряхнул мокрыми волосами и огляделся. Поезда, люди, носильщики. Эхо голосов. Гул двигателей.