Читать книгу - "Курс на СССР: Переписать жизнь заново! - Тим Волков"

— А где, кстати, ГАЗон? Ну, тот, обгоревший.

— В гаражах… — Поехали, глянем, что да как…

* * *

Лехин ГАЗ-153 стоял на колхозном машинном дворе, у забора. Кабина и кузов грузовика сильно обгорели, и, наверное, то, что осталось, годится теперь только на металлолом.

— Где-то тут Иваныч, сторож… — Шмыгин громко позвал. — Иван Иваныч! Эй…

— Чего орешь? — из будки у ворот высунулся сухонький старичок в кепке. — Не видишь, обедаю! А, Колька…

— Иван Иваныч, я ГАЗон посмотрю? Мало ль, чего сгодится?

— Да что там сгодится-то? — сторож махнул рукой. — Все сгорело.

— Ну, а вдруг?

Дед кивнул и скрылся в будке, а Колька подлез под машину… и почти сразу же выглянул с самым обескураженными видом.

— А тормозных-то шлангов нету. Один — вот… — он вытащил кусок шланга, подобранный под обрывом. — Это от заднего… И резьба, и все подходит. А передних нету. Они, вишь ты, отличаются…

Парень чуть помолчал и снова осмотрел шланг:

— Армированный. Обычном ножом такой вряд ли… Иван Иваныч! — Шмыгин заглянул в будку. — А перед Лехиным выездом ты дежурил?

— Ну, я, — отозвался старик. — Отстань ты, поесть дай!

— А кто в тот вечер в гараже задерживался? — спросил я, выглянув из-за колькиной спины.

Сторож сидел за столом и аккуратно очищал картофелину в мундире.

— Да никто, — бросив недовольный взгляд буркнул дед. — В клубе-то как раз кино новое казали. Это, как его… «Тегеран Сорок Три»!

— А из посторонних никто не заглядывал?

— Их посторонних никого, — уверенно заявил сторож. — Разве ж я кого посторонних пускаю? Да и Гога может подтвердить. Он тут «Москвича» своего ремонтировал. С обеда еще пригнал… Еще ножницы спрашивал. Ну, эти, которые по металлу.

Ножницы по металлу…

— Думаешь, это Гога шланги перерезал? — отойдя в сторону, спросил я.

— Этот может. — утвердительно кивнул Колька. — Больно уж мстительный. Говорят, к Ленке, библиотекарше, клеился. А она с Лехой сейчас.

Простившись со Шмыгиным, я дождался завгара.

— Ну, что ж, — улыбнулся тот. — Технику мы подготовили. Идемте… У нас «Робур» ГДР-овский есть и новая «Татра»! Их и снимайте. Красивые, только что помыли.

Ничего нового про тот вечер, когда случилась авария, заведующий гаражом не рассказал. Все было, как всегда. Разве что тоже вспомнил Гогу, который свой «Москвич» ремонтировал…

— А еще Лешка сильно Евшакова материл, — вспомнил он. — Ну, бывшего председателя.

— А за что материл? — насторожился я.

— Да черт его знает, — отмахнулся завгар. — Верно, было за что. Иван Федорыч мужик скользкий.

В общем-то, версия у меня сложилась. Аварию подстроил Гога, и, скорее всего, не из ревности, а по указанию Евшакова. Наверное, бывший председатель и послал его сегодня на место аварии, замести следы. Найти выброшенные в запарке шланги. Однако, увидев нас, уехал, чтобы потом вернуться. А мы с Колей их нашли…

Лена с моей версией согласилась, только мы с ней все равно понимали, что прямых доказательств нет. Всё писано вилами по воде. Прямых-то свидетелей нет! Или просто не установлены. Материалы проверки, пока дело не закрыто, находятся у местного участкового, и нам их никто не покажет. Тайна следствия.

— Вот я ему все и расскажу! — твердо пообещала девушка. — И пусть только попробует замылить!

— Ты, если что, звони в редакцию! — я продиктовал телефон. — В любое время, не стесняясь. Спросишь меня. Да, вот еще и домашний. Как Алексей?

— Пришел в себя! — радостно закивала Лена. — Вчера еще, я звонила. Врачи говорят, организм молодой, восстановится. Ох, скорей бы!

Мы подошли к автобусной остановке, и услышали громкий рёв мотоцикла. Из-за поворота на полной скорости выскочил синий «Восход» с украшенным бахромой сидением и, подъехав к нам остановился.

— Уф, успел, — улыбнулся Колька. — Вот, передай Виталику. Он просил, да все как-то…

Шмыгин протянул мне небольшую черно-белую фотографию какой-то девчонки.

Плоскомордый ЛАЗ с квадратными фарами бодренько подрулил к остановке и приветливо распахнул двери. Народу в салоне было немного, и я сел у окна.

По пути я все думал о подстроенной аварии, о причастности к этому бывшего председателя Евшакова… Виновен он в этом? Или всё дело в ревности, или и впрямь, несчастный случай? Да нет, слишком уж много совпадений.

Что ж, насколько я уже успел узнать Лену, та была девушкой настойчивой. Уж что-что, а покоя участковому она не даст. И следователю, который будет искать улики… или не будет, тут уж на кого нарвешься… Да нет, будет, никуда не денется. Лена же не отстанет! Гога вряд ли отвертится, а вот Евшаков… тут попробуй еще докажи.

* * *

На следующий день, уже ближе к обеду, меня срочно вызвал к себе главред. Я уж подумал было, что-то не так со статьей… Однако, нет! Про статью редактор даже не вспомнил.

— Значит так! — строго посмотрел на меня Николай Семенович. — Тебя желают видеть в обкоме ровно в четырнадцать ноль-ноль. Сам товарищ Серебренников. Допрыгался! Я иду вместе с тобой…

Глава 20

Кабинет второго секретаря обкома поражал не столько роскошью, сколько размахом. Огромный стол, глубокие кожаные кресла, тяжелые портьеры и портреты на стенах. Ленин, Андропов и еще какие-то незнакомые суровые лица в строгих костюмах. Казалось, будто тут работал не человек, а великан. Пахло старыми книгами и сигаретами.

— Ну, проходите, товарищи, не стесняйтесь. Садитесь.

Мы почти на цыпочках подошли к огромным креслам и присели на краешки.

Серебренников недавно отметил свой полувековой юбилей, но выглядел значительно моложе. На его лице читалась хроническая усталость, но взгляд оставался ясным и проницательным. Он был очень похож на бывшего генерального секретаря ЦК Брежнева. Такие же густые, кустистые брови и неторопливые движения.

— Николай Степанович, давно не виделись, — начал Серебренников, облокачиваясь на спинку кресла. — Как дела в «Заре»?

— Работаем, Андрей Борисович, как всегда, на переднем идеологическом фронте, — почти выдохнул главред, нервно поправляя галстук.

Таким напряженным я видел его впервые.

— Это я вижу, — Серебренников скользнул взглядом по мне. — Молодые кадры подрастают. Это хорошо. Партия делает ставку на молодежь. Но важно, чтобы эта молодежь воспитывалась на правильных, проверенных примерах.

Он сделал выразительную паузу, давая словам проникнуть