Читать книгу - "Андрей Круз Цикл "Лучший гарпунщик" - Андрей Круз"

— А к тетке нам зачем?

— Тетка лошадей разводит, тебя верхом ездить научит, — улыбнулась Вера. — А то как собака на заборе, никуда не годится.

— Хорошо, если так, — согласился я и спросил у нее: — А где вообще у вас здесь приезжим останавливаться принято? В гостинице или как?

— А чем тебе здесь не нравится? — слегка надулась она.

— Нравится, но у нас, сама понимаешь, еще задача имеется — доказать твою самостоятельность. А если я все время рядом маячить буду, то кто-то и попенять этим сможет.

Повод съехать надуманный, если честно, но оставаться на жительство в усадьбе покойного Павла и его брата не хотелось. Просто чтобы не чувствовать себя приживальщиком. Так я канонир экипажа и боец из ватаги, обязанности мне известны, а так — не пойми уже и кто получусь. А охранять Веру круглосуточно на Большом Скате не требовалось, это она мне сама сказала еще в плавании. Остров был довольно тихий, вдалеке от контрабандных путей и чужих акваторий, и даже негритянских островов на два дня плавания в любую сторону от него не было. История сохранила пару упоминаний о налетах турок, но было это уже очень давно. А преступность местная здесь как таковая отсутствовала — глубинка, все друг друга знают, да и место зажиточное.

Вера задумалась над моими словами, затем сказала:

— Ты же не на один день здесь, так?

— Ну… да, — кивнул я.

— Тогда тебе лучше комнату снять. Те же вдовы многие сдают — и им монетка лишняя, и тебе дешевле. В гостинице больше возьмут, за неделю как за месяц отдашь.

— А как искать?

— Я помогу. Кстати, а после тетки надо нам к Дмитрию Бороде, мы у него всегда вино на продажу берем.

— Для Большого острова? — уточнил я.

— Именно.

В поездку отправились мы, против ожидания, не пешком и не верхом, а на легкой двуколке, в которую была запряжена давешняя серая кобыла.

— До Аглаи далековато — километров десять, — пояснила Вера. — Считай, другой край острова. А к Бороде уже в эту сторону возвращаться будем.

Она тряхнула вожжами, слегка хлопнув кобылу по сытому крупу, и та пошла скорым шагом, постукивая подкованными копытами о слежавшуюся и высохшую под солнцем поверхность дороги. Завертелись, поскрипывая, высокие узкие колеса в резиновых ободьях, коляска легко покатила по дороге, чувствительно подпрыгивая на неровностях.

Покинув поместье, мы оказались на тракте, который сразу повел нас в теснину между двумя горами, за которой вскоре открылась новая долина, широкая и просторная, ограниченная рядом холмов, виднеющихся вдали. Дорога, плавно извиваясь, спускалась в нее, все было видно как на ладони, до самых дальних границ. Виднелись и вспаханные поля, и какие-то сады, и виноградники, и стада скота.

Было видно, что народ здесь отсутствием трудолюбия не страдает. Везде в полях, в виноградниках, в садах и во дворах ферм — возились люди в широкополых соломенных шляпах, навстречу постоянно попадались повозки и тележки с запряженными в них лошадями и мулами. Люди приветливо здоровались с нами, а мы не забывали приветствовать их.

— Тут же не все время живут, так? — уточнил я, засмотревшись на один явно временного вида полудом-полусарай, прилепившийся к сараю настоящему. На звание настоящего дома это сооружение никак не тянуло.

— Нет, здесь инструмент держат и если только заночуют, — ответила она. — Так большинство фермеров в городке живет с семьями. Хотя есть и постоянно живущие, как Аглая, например.

— А Аглая семейная?

— Вдова. Была замужем за Демидом, хозяином «Гарпуна», китобоем, но те с промысла не вернулись четыре года назад. Потом хозяин гостиницы, Семен Пузан, к ней подкатывался, но она ему от ворот поворот дала.

Дорога по горбатому трясучему мостику пересекла быстрый и звонкий ручей, стекавший откуда-то с гор, затем вновь запетляла среди бесчисленных садов и полей. Впечатление складывалось, что на этом самом Большом Скате клочка земли так просто не пропало, каждый распахан и возделан. Про это и спросил.

— Так и есть, — подтвердила Вера. — Остров хороший, и земля плодородная, и воды пресной хватает. Так редко бывает — обычно или одно, или другое, или вовсе ничего. Поэтому в такие места жить все рвутся, а когда Первое Расселение шло, еще с Большого острова, на такие острова в первую очередь плыли.

— А сюда в первую волну заселились?

— В первую. Считай, что с самого начала новой жизни остров. Здесь хорошо жить, тем, кто ближе к туркам или франкам, — куда труднее.

— А с франками тоже деретесь?

— Меньше, чем с турками, но бывает, — ответила Вера. — И еще преступники беглые часто укрываются у них. А их преступники — у нас. К туркам бегать боятся: для них совсем чужие, сразу в рабство продадут, — а к нам бегают. Но это не на нашем острове — тут все тихо, дверей не закрываем.

— А в Новой Фактории, например? — уточнил я. — Закрывают?

— Сам не заметил? Там закрывать надо: торговое место, дикий берег, много случайных людей. Там всякое случалось.

— А чего ж тогда здесь все равно с револьверами ходят? — уточнил я, заодно похлопав по кобуре.

— Ну… — Она даже запнулась. — Потому что с ними всегда ходят. Мало ли что!

— Понятно.

— Преподобный Савва даже в проповеди говорил, что пренебрежение своей безопасностью — это пренебрежение даром Божьим, то есть жизнью. Если Господь даровал ее тебе, ты должен быть готов защищать ее всеми силами. А если ты не готов, то и дара недостоин. Если не защищаешься — ты самоубийца, и место тебе за церковной оградой.

— Ну… логично, — согласился я.

Но при этом из всего сказанного я сделал вывод, что мои функции как телохранителя здесь точно невостребованными останутся. Ну и хорошо, собственно говоря, в безопасном месте жить приятней.

— А на Большой остров когда?

— В следующий, понедельник пойдем. Хочешь посмотреть?

— А как же! — даже вскинулся я. — Наслушался.

— Это правильно, там есть на что посмотреть, — кивнула девочка. — А тебе, кстати, после того как поселишься, надо будет к полковнику пойти. Он тебя в ополчение запишет — узнаешь, куда тебе бежать, если тревогу объявят.

— Ну это понятно, — согласился я. — Военный учет — первое дело. А учения бывают?

— А как же! И если для какого похода ватагу сбивать будут, то могут призвать, даже наверняка призовут как новичка, — уверенно сказала она, после чего дернула меня за рукав: — Во-он, видишь? Дом под самым склоном.

— Ага, — кивнул я, вглядевшись туда, куда указывала ее рука.

Действительно, к самому склону горы прилегала небольшая усадьба — белый дом под привычной высокой тростниковой