Читать книгу - "Ветер перемен. Книга третья - Александр Заречный"

нам делать? Даже если я, сцепив зубы и скрепя сердце оставил бы её сейчас, вы представляете каково ей будет? Да и оставить её не так просто ! Я же не могу сказать:" Извини, дорогая, я больше тебя не люблю!" Просто не прийти на очередное свидание, как трус? Так она такая, что придёт в полк и потребует объяснений! Я сейчас специально говорю безумные вещи, когда их говоришь вслух - идиотизм лучше виден.

- Да, я вижу, что ты умный парень и лучше меня понимаешь вашу ситуацию . - задумчиво покачал головой Ключный. - Мне кажется у вас есть единственный вариант!

Ключный оглянулся на закрытую дверь.

- Вы можете заключить брак в иностранном посольстве! - понизив голос сказал Василий Иванович. - Конечно, в западном! Посольство любой социалистической страны почти наверняка сообщит о вашей просьбе "куда следует". Может только югославы из желания вставить хоть малюсенькую шпильку в задницу советской власти промолчат, но это как лотерея. Поэтому - только в западное посольство!

- Скорее всего, Василь Иваныч, вы правы. - согласился я. - В западном посольстве нас зарегистрируют. Но тут две проблемы: первая - как туда попасть? Они охраняются не только внутри своими спецслужбами, но и снаружи - полицией ГДР, да и в штатском, я уверен, рядом бродят агенты штази. Особенно возле посольств таких стран как США, Великобритания и тому подобное. Это только первая проблема. А вторая - что мы будем делать дальше? Закончится мой срок службы, хоть срочной, хоть сверхсрочной, выдадут мне проездные документы домой и ? Я что скажу? Я не поеду, у меня тут жена!? Мы в американском посольстве тайно расписались! И что будет дальше, Василь Иваныч? Рассказывать или сами догадаетесь?

- Да, я как-то об этом не подумал... - Ключный выглядел совершенно обескураженным. Ну да, у него времени обдумать ситуацию полностью не было, в отличие от меня. - Это почти то же самое, что пытаться бежать на Запад.

- Именно! - согласился я. - Предатель и враг народа! Нового они ничего не придумали!

" И не придумают", добавил я мысленно, вспоминая двадцатые годы двадцать первого века. Эта страна бегает по кругу, как бешеная собака за собственным хвостом!

- Так что же вы будете делать? - Василий Иванович был так расстроен, как будто это ему нужно было жениться на иностранке. - Получается никакого выхода нет?

- Поживём - увидим! - вздохнул я. - Время пока есть, может жизнь подскажет.

Дирижёр вернулся довольно быстро. Как только открылась дверь и его длинная фигура, едва помещаясь в проёме появилась на пороге, оркестр без команды мгновенно прекратил играть и все музыканты повернули лица в его сторону. Чихрадзе впился своим колючим взглядом в меня и прошёл к своему месту. У меня ёкнуло сердце, но я не успел приступить к ревизии своих грехов.

- Вокально- инструментальная группа из наших срочников едет на фестиваль. - объявил дирижёр и снова посмотрел на меня. И едва раздались первые робкие слова удивления, добавил: - В ФРГ.

- Что?! - этот изумлённый возглас вырвался из всех глоток одновременно. Только я не догадался воскликнуть вместе со всеми. Вот так и сгорают шпионы...

Переждав бурю удивления дирижёр продолжил:

- Приглашение пришло от правительства ФРГ на группу " Ветер перемен" под руководством Александра Любимова и с солисткой Габриэль Хеттвер.

Чихрадзе сделал небольшую паузу и добавил:

- А я и не знал, что наша группа называется "Ветер перемен" и что ею руководит Любимов!

Ага, вон почему он всё время прожигает меня взглядом! А я что? Не я же это приглашение составлял!

- Любимов, не хочешь ничего сказать? - не дождавшись от меня реакции, спросил дирижёр.

- А что сказать, товарищ капитан? - я честно посмотрел ему в глаза. - Название группы написал корреспондент, который разговаривал с нами в Югендпалас. Ему же надо было как-то нас обозвать, отсюда наверное и взяли. А про руководителя вообще сами наверняка придумали. У нас в группе мы считаем руководителем Виталия. Ну а эти, которые приглашение составляли из газеты всю информацию и взяли.

Чихрадзе вроде как удовлетворился моим объяснением, потому как больше не стал меня пытать, а закончил объявление:

- Командование полка и дивизии приказало обеспечить группе максимально благоприятные условия для подготовки к фестивалю. И это касается не только меня, как дирижёра, но и всех музыкантов оркестра. Вы, как старшие товарищи и профессиональные музыканты более высокого уровня должны оказать всяческую поддержку нашим срочникам.

- Так, а чем мы им можем помочь? - растерянно протянул Студников. - Их уже вон и по немецкому радио крутят и наш "Алдан" с утра до вечера гоняет!

- Приказано окружить заботой, значит будем окружать! - ответил Онопко.

- Я продолжу заниматься с Любимовым вокалом! - подал голос Василий Иванович. - Наверное, можно даже увеличить время занятий. Больше никаких идей у меня нет.

- Для Любимова этого достаточно! - кивнул Чихрадзе. - Ну, разве что Вячеслав Андреевич можете позаниматься с ним ещё и саксофоном. Хотя это больше для галочки.

- А наш "дятел" пусть постучит с Сараевым! - выпалил Вася Онопко, оглянувшись на сидящего в последнем ряду за ударной установкой Павлюченко Петра Алексеевича, которого в оркестре давно окрестили "дятлом", за то, что никто и никогда не видел его без барабанных палочек в руках, которыми он постоянно выбивал какой -нибудь замысловатый ритм хоть на подоконнике, хоть на плече того, с кем он в данный момент разговаривал. Вот и сейчас он тихонько стучал по ободу малого барабана и не прерывая этого увлекательного занятия, промычал что -то типа: " А почему бы и нет?"

- Конюшков возьмёт на себя Брускова с трубой. - подал идею старшина.

- А они разве трубу используют? - не очень обрадовался Геннадий Николаевич.

- Не использовали, значит будут использовать! - подмигнул Слатвинский. - В отчёте для начальства.

- Ну это мы всегда могём! - расцвёл улыбкой Конюшков.

- Кто у нас остался не охваченный заботой? - старшина оглядел участников нашей группы.

- Занятия на фортепиано с Богдановичем я возьму на себя. - сказал дирижёр и как-то криво улыбнулся. Оказывается он тоже может шутить?

- Мордасов со своей бас-гитарой остался неприкаянный. - старшина остановил взгляд