Читать книгу - "Акация - Роман Романович"

но и сбрасывать со счетов это нельзя. То, что эта девушка не особо умна, ничего не меняет. Дураки способы нагадить ничуть не меньше, чем умные.

Вот и получается, что передо мной встала неприятная дилемма, которая не имеет хороших решений. Зачистить эту семейку обиженных? Наверняка Сергей будет против. Придётся зачистить и его. Что расстроит Калию. Прекратить тормозить её, позволить сорваться и сжечь здесь всё — ну, на меня тогда она обиду не затаит. Но и уверенности, что это добавит ей психической стабильности, нет. Как бы это не стало началом конца. Всё же с Сергеем они сблизились, а тут такое.

Оставить ситуацию тоже нельзя. По упомянутым ранее причинам — неизвестно, где эти мстители всплывут.

На самом деле решение проблемы есть. Сослать девушку куда-нибудь в глушь или выстроить систему безопасности, которая подобных личностей пропускать не будет. Но на текущий момент это невозможно. Нет у нас системы безопасности. Точнее, есть, но она полна дыр.

Все эти мысли пронеслись в моей голове. Тамара нависла над девушкой, которая постепенно осознавала, что её могут кончить прямо здесь и сейчас.

— Мама! — испуганно вскрикнула она.

Мне прямо нестерпимо захотелось хлопнуть себя рукой по лицу. Ну ребёнок же. В теле взрослого человека. Который мыслит простыми решениями, не задумываясь хотя бы на шаг вперёд.

— Да, зови мамочку, сразу со всеми разберёмся, — зловеще сказала Тамара.

Я покосился на ситкартку, думая, она реально настроилась всех мочить или просто издевается, отыгрывая образ злодейки. Актёрского таланта на юную дуру у неё хватило. Попятилась, но ноги не выдержали и на задницу плюхнулась, вскрикнув.

Сергей то ли услышал, то ли почуял неладное. Дверь резко распахнул, и выскочил наружу. Было видно, что он на взводе и подумал что-то не то. Ну, или то, как посмотреть. В общем, по виду, он был готов нас атаковать. Стремление настолько же благородное, насколько и глупое.

— Что здесь происходит? — сдержал он порыв.

Его взгляд метнулся от сестры ко мне, обратно к сестре, после чего он посмотрел на валяющийся поднос и осколки разбитых стаканов.

— Она хотела нас отравить, — сказала Тамара, сложив руки на груди.

— Это ложь! — воскликнула недальновидная особа.

— Я ведь могу заставить тебя вылизать разлитое, — заявила ситкартка.

И ведь заставит.

Сергей обошёл сестру, наклонился над мокрым камнем — стаканы упали на брусчатку, возле дома. Провёл рукой, что-то сделал, сбледнул.

Поднялся, посмотрел на меня. Обречённо как-то.

«Хватит этой драмы, — устало „сказала“ мне Роза, посылая мысль. — Я им сделаю внушение. Они не то что побоятся мстить, а даже думать забудут о нас. Но нужно эмоциональное закрепление. Какое-то наказание подойдёт».

«Есть идеи?»

«Обрей её».

«Шутишь?»

«Для такого типажа это будет настоящим ударом и отличным напоминанием каждый раз, как посмотрится в зеркало».

«Оригинально», — только и подумал я.

— Тебя ведь предупреждали, дружок, — сказала Тамара Сергею. — Если Калию обидишь, пожалеешь. А тут не то что обидой пахнет, а самым страшным коварством и предательством! Лучше сам расскажи, что замышлял. Не хочется тебя потрошить.

— Ничего я не замышлял, — ответил Сергей.

— Угу. Смешно это слышать от человека, который стоит рядом с девкой, пытавшейся нас отравить. Это твоя сестра? Если скажешь, что она приёмная, прозвучит жалко.

— Нет, родная.

— Тогда даже не знаю, как ты собираешься выкручиваться из ситуации.

— Тамара, — попросил я, и ситкартка меня правильно поняла, отошла за спину.

— Елена, иди в дом, — тихо сказал Сергей.

— Нет, — выпустил я духовную силу, придавливая этих двоих.

Сергей напрягся, но не рискнул напасть.

— Я могу предложить тебе два варианта, — сказал я ему. — Первый — мы устраняем вашу семейку. Нет людей, нет проблем.

— А второй?

— Второй куда сложнее. Во-первых, ты обязуешься присмотреть за своим семейством, чтобы глупостей не натворили. Мне без разницы, как ты это сделаешь, запрёшь их под замок или караулить денно и нощно будешь, но второго такого предложения уже не поступит. Во-вторых, за попытку нас отравить должно последовать наказание. Тут снова два варианта. Первый — ты ломаешь сестре ноги. Второй — бреешь её налысо.

— Налысо? — эхом отозвался Сергей.

— Мы можем придумать какой-то и другой, схожий вариант. Главное, чтобы запомнила как следует цену своей ошибки.

— Это всё?

— В-третьих, если твоя мать расскажет то, что нам нужно, это будет, безусловно, отличным поводом для мирного урегулирования вопроса.

— С этим проблем не будет.

— Тогда остальное за тобой. Выбирай.

— И что, ты так легко убьёшь нас? — спросил он, внимательно смотря на меня.

— Неужели я выгляжу как добрый парень?

— Не всегда, — криво улыбнулся мужчина.

Бледный вид ушёл, кровь прилила к голове, он перестал выглядеть как утопленник.

Вопрос он тоже решил сам, без лишних метаний. Выпустил свои ленты, которыми когда-то пытался меня схватить, схватил Елену, надёжно зафиксировал. Девушка успела вскрикнуть, но рот ей тоже перетянули. Выхватив нож, Сергей сноровисто обкорнал сестру. Лицо у него в этот момент каменное было.

Елена мычала, сопротивлялась, но ничего сделать не смогла. Их мать открыла дверь и вышла, но застыла на месте и ничего не сказала.

— Иди в дом, — сказал Сергей, отпустив сестру. — Забери её и запри, — добавил он матери.

Та сноровисто подскочила, помогла подняться Елене и утащила её, рыдающую, в дом.

— Часть договора я выполнил, — сказал Сергей безжизненным тоном.

— А ведь этого всего могло не быть, скажи ты, что между нами кровь.

— Ещё скажи, что все тайны надо было на первом свидании выложить.

— Не скажу, — пожал я плечами равнодушно. — Но и первое свидание давно прошло. Условия сделки я озвучил. Хотелось бы услышать, что ты узнал у матери.

— Ничего конкретного. Отец как-то упоминал об «Акации». Группировка с востока, с дальних земель. Они вели дела в Колодце, но какие именно — этого уже не скажу. Не переоценивай мою мать. Она никогда не играла важную роль.

— Больше ничего не скажешь?

— Нет.

— Что ж, хоть что-то, — кивнул я. — Надеюсь, ты найдёшь управу на свою семью.

— Я хочу поговорить с Калией.

— Думаешь, вам стоит дальше общаться? Согласись, твой интерес выглядит подозрительно.

— Если ты мне сейчас заявишь, что все сыновья любят своих отцов, тогда соглашусь.

Даже