Читать книгу - "Фантастика 2024-179 - Руслан Ряфатевич Агишев"

— Ты знаешь, а я ведь только тогда все понял… когда попал в нее. — Он вздрогнул.

— Что вы поняли?

— Как сильно она любит тебя. И как сильно я заблуждался в своих действиях. Жаль, что так поздно. Люди что-то начинают осмысливать, лишь когда уже поздно…

— Не поздно. Пока вы живы, пока вы дышите — никогда не поздно, — возразил я и, подумав мгновение, протянул отцу своей жены руку для пожатия.

Глава 20

Дни шли за днями — было одновременно и странно-непривычно, и приятно ощущать себя женатым человеком. Эйва же будто была рождена, чтобы стать образцовой женой. Время от времени она выгоняла из кухни Веронику и сама готовила мне завтрак, обед или ужин. Признаться честно, кулинар из моей супруги получился никудышный, но я добросовестно съедал все наложенное в мою тарелку. Видя, как Эйва расцветает от моей похвалы и благодарности, я готов был съесть хоть тонну того, что она приготовит мне.

И нет, говоря о том, что Эйва образцовая жена, я вовсе не ее периодическое торчание на кухне имел в виду. Графиня всегда была за меня. Всегда на моей стороне. Даже если я ошибался, даже если был не прав, она могла указать на это, выразить свое неодобрение — но продолжала оставаться моей главной поддержкой и помощницей. Теперь я всегда, каждую минуту своей жизни знал, что скорее земля подо мной разверзнется и поглотит меня, чем жена меня предаст. Ее верности не было, казалось, границ. Это меня изумляло, это заставляло меня благодарить Небеса за спутницу жизни, которую я ценил превыше всех сокровищ мира. Явись я к себе прежнему в Джамалон со словами, что полюблю женщину и буду счастлив с ней в браке, тот прежний Акрам покрутил бы пальцем у виска.

Мы с Эйвой и герцог Морген как-то обедали в ресторане и вели светскую беседу, когда возле нас возникла фигура Викара Нильсона.

— Вы куда тщеславнее и честолюбивее, чем я предполагал, Ульберг, — сказал мне граф, поздоровавшись лишь с Моргеном. — Удивительно, как быстро вы обрастаете выгодными для вас связями. Будьте аккуратны, господин Морген, боюсь, вы проявили благосклонность к весьма опасному субъекту.

Герцог лишь ухмыльнулся на «предупреждение» Нильсона. Кстати говоря, Моргены разорвали помолвку между наследником дома и Каей Нильсон. Воображаю, как последнюю, а особенно ее отца едва не разорвало от бешенства.

— Графиня Берг, будьте и вы предельно осторожны, как бы с вами не случился несчастный случай однажды, и все ваше имущество не оказалось в руках этого…

Я резко, рывком поднялся, опрокинув свой стул. Все мое нутро дрожало от ярости.

— Будьте добры, господин Нильсон, уйдите прочь, иначе я не ручаюсь за себя, — прошипел я, с трудом сдерживая клокочущую в груди ярость.

— Вы, однако же, не отличаетесь сдержанностью, как пристало графу. Впрочем, какой же вы граф… — Нильсон усмехнулся и, не договорив, удалился с гордо поднятой головой.

Меня всего лихорадило от избытка чувств. Больше всего я злился на себя — я позволил этому ублюдку вывести себя на эмоции.

— Вы нас простите, господин Морген, но я, боюсь, не в лучшем настроении, чтобы продолжить наш обед, — обратился я к герцогу.

— Я вас понимаю, граф, все в порядке. И еще… — Он поднялся и протянул мне руку: — Не доставляйте всяким уродам удовольствия видеть вашу боль.

Я пожал протянутую руку, и мы с Эйвой отправились домой.

* * *

В один из тихих безмятежных вечеров возле ворот нашего особняка появился незнакомец. Охрана доложила мне, что выглядит тип странновато и требует впустить его ко мне.

— Прогоните, проходимец, наверное, какой, — велел я.

— Родной, может, человеку нужна помощь? — Эйва просительно тронула меня за руку.

— Спросите, что ему нужно, — уступил я мягкосердечной жене.

Спустя несколько минут я получил ответ.

— Старик утверждает, что поможет сокрушить ваших врагов.

— Бред какой-то… — пробормотал я, но все же велел: — Впустите, поговорю с ним.

Некоторое время спустя в гостиную вошел пожилой мужчина, опираясь на палку. Тело его было немощным, некогда высокий, теперь он сильно горбился, будто все тяготы мира придавливали его к земле. Длинные седые волосы рассыпались по плечам. Лицо покрывали глубокие борозды морщин. Всем своим существом человек воплощал старческую немощь и бессилие, и только благодаря взгляду создавался странный контраст: большие его глаза сосредоточили в себе столько энергии, столько настойчивости… и какой-то почти безумной ярости, что становилось слегка не по себе.

Эйва вежливо приветствовала гостя и предложила угощение и чай. Но старик даже, кажется, не услышал ее.

— Ты — Ульберг? — указав на меня дрожащим пальцем с длинным грязным ногтем, спросил незнакомец.

— Верно, граф Аксель Ульберг. — Я кивнул на кресло. — Присаживайтесь, господин, и рассказывайте, что за дело привело вас ко мне.

— Я видел вас… я проходил мимо… — бессвязно начал рассказывать гость. — Ты ссорился с ним… с этим подонком…

— Простите, господин, но я в толк не возьму, о чем речь, — я начал закипать от нетерпеливого раздражения. — Вы, вероятно, перепутали меня с кем-то.

— Ты — Ульберг? — повторил вопрос странный собеседник.

— Именно.

— Тогда ты мне и нужен. Я видел, как вы ссорились с Викаром Нильсоном, — имя графа старик произнес, дрожа от ненависти, — и я понадоблюсь тебе, когда ты решишь уничтожить его…

— С чего вы взяли, что я хочу уничтожить его? — нахмурился я.

— Иначе и быть не может. Ведь он взорвал ваш завод пятнадцать лет назад.

Сказанное им было столь неожиданно, что я опустился на кресло.

— Откуда вы знаете?

— Знаю. Я знаю! Вы должны верить мне! — Старик начал мне «вы-кать».

— Верить? Вы шутите? Вы говорите, что пятнадцать лет назад было совершено чудовищное преступление против моего рода, и вы хотите, чтобы я опирался лишь на ваши слова?

— Вам нужны доказательства? Я их вам предоставлю! — старик повысил голос, на этот раз он задрожал у него от нетерпеливого упрямства. — Викар Нильсон отдал приказ взорвать ваш винный завод, он — ваш заклятый враг, вы должны уничтожить этого мерзавца! Или вы недостойны быть сыном своего отца Генриха Ульберга? — Старик взглянул на меня с такой злостью, будто бы я сделал ему невероятную пакость.

Он назвал меня