Читать книгу - "Звездолеты погибшей империи - Сергей Ястребов"

Терентий Мильтиад проснулся в шесть часов утра. Сквозь тонкие шторы лился кремовый свет. Все правильно, на этой широте в это время уже светло… Он сел на кровати — сон слетел сразу — и только тут задумался.

На этой широте?..

Ну да, конечно. Я в Аполлонии.

Вот жизнь. Двух ночей на одном месте не проведешь. Все носит куда–то…

Он нажал розовую настенную клавишу, означавшую требование легкого завтрака, и подошел к окну.

Тонкие полуготические башни Дворца магистров плавали в рассвете…

Красивый город. Впрочем, здесь, на Побережье, все города красивые.

Он прикрыл глаза. Беспокойство было рядом, как зубная боль.

Гражданская война. Она началась. Генерал Аммон уже объявил себя наместником Нового Алжира — против воли императора объявил. Велизарий пока отмалчивается, и правильно делает. Но отыграть назад теперь нельзя. Следующий ход неизбежен.

Кто его сделает?

База по подозрительным офицерам наземных войск хранилась у Терентия на личном ординаторе. Значительную часть ее он уже помнил наизусть. Спасибо Хризодракону. Сотни имен: ротмистры, подполковники, майоры… Терентий ни секунды не сомневался, что за всеми ними стоят люди повыше. Имперские генералы, черт бы их побрал. Серьезные вояки, у каждого из которых есть преданные лично ему солдаты и боевой опыт.

Волки. Может быть, даже тигры.

Леонтий Аргеад. Диоген Хризолор. Роман Кантакузин. Фердинанд фон Красовски.

Все четверо — командиры соединений, находящихся здесь, на Антиохии…

Двое, а то и трое из этих четырех — наверняка в заговоре. Но как узнать, кто именно? И кто чист? Сейчас Терентий был вынужден признать: его разведка не справилась. Море подозрений, и — ни одного факта, с которым можно выйти на доклад к императору.

Потому что превентивный арест командира такого уровня — это готовый мятеж…

Мятеж, впрочем, и так уже есть.

Стоит ли продолжать бояться?

У Терентия вдруг перехватило дыхание, так, что он пошатнулся. Оперся рукой на оконное стекло, благо они в имперских резиденциях не пробиваются даже бомбой…

Так. О чем была мысль?

…Стоит ли бояться? Какого, собственно, дьявола? Превентивный арест так превентивный арест. Сегодня же. Хуже–то не будет. События уже кипят…

Он торопливо сел к столу и вывел ординатор из «спящего» режима.

Доклад императору. Срочно. И в выражениях — не стесняться.

Не понравится военным, что командиров боевых соединений будут арестовывать кавалергарды? О, еще как не понравится. И ладно. Потерпят. А кто поднимет мятеж — пусть ему же будет хуже. Кончились шутки…

Прозвенел дверной звоночек. А, это завтрак принесли, сообразил Терентий.

— Войдите, — сказал он устало.

Акустический элемент двери, как и полагалось, откликнулся на звук голоса. Слуга–симплиций аккуратно поставил на столик тарелку с поджаренным хлебом, стакан с молоком и бесшумно ретировался. Терентий взял стакан, отпил.

Потом он повернулся к клавиатуре и начал набирать свой рапорт.

Как можно решительнее. Без преамбул.

«Ваша вечность!

Последние события на планете Антиохия, вкупе с не вызывающими у меня сомнений разведданными, требуют чрезвычайных мер.

Решение, которое я Вам предлагаю, является беспрецедентным, но я убежден: только оно может предотвратить нарастание гражданской войны.

К данному письму прилагается список…»

Вдруг загудело так, что заложило уши. Снаружи. Что за черт? Гул удалялся. Терентий бросился к окну и успел увидеть в воздухе трапециевидный, словно бы вибрирующий силуэт. Тяжелый штурмовик модели «тандерболт».

Что происходит?..

Гул вернулся. Терентий не успел больше ни о чем подумать: «тандерболт» описал над имперской резиденцией петлю и открыл по ней огонь главным лазером. Терентий еще смог осознать вспышку, а потом его тело обратилось в плазму — раньше, чем стало больно.

Сделав круг над развалинами, «тандерболт» качнул крыльями и взмыл в высоту. В городе у него целей больше не было.

К девяти часам утра мобильные наземные части, покинувшие свои лагеря еще до рассвета, вошли в три крупнейших города восточной половины Побережья. Уже к половине десятого во всех правительственных зданиях и на всех транспортных узлах этих городов были размещены военные посты. Терентий почти все угадал верно. Дивизия Леонтия Аргеада заняла Аполлонию, дивизия Диогена Хризолора — Теофанию, дивизия Романа Кантакузина — Каракку. Общее командование армейской группой «Побережье» принял Аргеад.

Операция прошла почти идеально. Серьезного сопротивления нигде не было. Правда, на шоссе Аполлония — Береника по недоразумению случилась небольшая перестрелка между дозором из дивизии Аргеада и заставой из дивизии Аммона. Но — разобрались, слава Посейдону…

Корпус Фердинанда фон Красовски остался на севере, в местах своего расквартирования. Его командир не входил в заговор, и трогать его не решились — слишком много было других дел.

Все делалось на живую нитку. Но — пока что удалось. Стратегическая обстановка за эти несколько часов стала совершенно новой. Золотое Побережье Антиохии — практически сердце империи! — было целиком под контролем мятежников.

«Дзынь! Дзынь!» — экран рабочего комма вдруг стал черным.

Руди Бертольд отдернул от него руку.

Потом, еще не веря, подтянул комм к себе и изучил сообщение на экране.

Все верно…

Он потер лоб — голова болела — и вдруг, неожиданно для себя, закрыл рукой глаза.

Значит, Терентия Мильтиада больше нет…

Он сам не понимал, что по этому поводу чувствует. С одной стороны, Терентий — не отец. И не дедушка. Их отношения всегда были, строго говоря, деловыми.

С другой стороны… С другой стороны — Руди не знал, кто в жизни дал ему больше, чем этот неповоротливый, усталый, с обвисшими усами пожилой человек.

Если честно…

Ну, отец. Но что, собственно, отец? Неудачник ведь, если называть вещи своими именами. Типичный нищий аристократ, так и не нашедший себя.

Рудольфу захотелось дать себе пощечину.

Если уж совсем честно — Астольфу Бертольду повезло, что он был арестован кавалергардами и сгинул на каторге. Желающие теперь могут считать его героем. Хотя, будь все мирно — считали бы довольно жалким существом, к гадалке не ходи.

Заслуженно ли?..

Все, хватит. Рудольф отодвинул воспоминания, как пустые чашки на столе, и сосредоточился на фактах.