Читать книгу - "Возвращение с края ночи - Глеб Сердитый"

Но с каждой минутой на Сашку все сильнее и сильнее давило предчувствие: вот, вот, сейчас произойдет еще что-то, с чем справиться будет уже невозможно…

И поэтому он, если называть вещи своими именами, попросту сбежал. На этот раз никаких объясниловок, оправдывающих творящийся на станции разгром, Сашка писать не стал: при всем желании ничего логичного он сочинить сейчас бы не смог. Кроме того, перспектива снова заходить в директорский кабинет, где телевизор демонстрирует такие интересные передачи, не казалась слишком уж соблазнительной…

Троллейбусная остановка за ночь не претерпела никаких изменений. По растворяющейся в тумане дороге время от времени проезжали машины, и вроде бы было все, как обычно.

Вот только ни одного троллейбуса Воронков пока не увидел — а ведь примерно в это время, время смены на химзаводе, транспорт должен ходить чуть ли не каждые три минуты.

Джой, появившись словно ниоткуда, молча уселся на землю, а его хозяин сначала, нервничая, стоял, покачиваясь с пятки на носок, а потом начал мерить шагами маленькую асфальтовую площадку остановки. Могло, конечно, быть так, что по какой-то причине на линии отрубили электричество, но тогда…

Что тогда, Сашка придумать не успел: сначала издали послышался страдальческий вой электродвигателя, а потом из тумана реализовался и сам троллейбус, который, не останавливаясь, прокатил мимо.

Воронков успел разглядеть плотную массу людей, спрессованных так, что двери можно теперь открыть разве что монтировкой, и понял, что в ближайшее время уехать ему вряд ли удастся.

«Да уж, — решил Сашка, оценивая продолжающий сгущаться туман, — и этот-то водила небось уже не рад, что выехал. А остальные будут ждать, пока не развиднеется! Давненько такой хмари не было — пожар, что ли, где-то поблизости?»

Разочарованный, он сунул руки в карманы куртки, и снова неторопливо двинулся вдоль павильончика, пнул ногой алюминиевую банку из-под «джин-тоника», плюнул в основание полосатой металлической трубы, на которой когда-то висел знак «Пешеходный переход»…

И вдруг остановился: там, дальше, в тумане, неясно что-то белело. Сашка сделал несколько шагов вперед и сообразил — да ведь это тот самый белый бетонный забор! Вернее, два забора, между которыми есть тропинка, ведущая в город коротким путем!

Он покрутил головой: что направо, что налево, забор скрывался в серой дымке, становясь каким-то нереальным. Но прямо перед Сашкой все было видно четко: вот подсыпанные землей снизу бетонные плиты, вставленные выступами в бетонные пирамидки опор, вот щель между ними с уходящей туда тропинкой, вот лопухи, наросшие по бокам тропинки, — ничего сверхъестественного! Вот только позавчера здесь этого забора не было…

Воронков пожал плечами и направился обратно к дороге, ориентируясь на звук неторопливо ползущей по ней машины.

«Троллейбус — это наше, местное, — думал он. — Надо быть патриотом и пользовать свое — а во всякие там игры с мирами-пластами пусть играют те, кому это надо».

За стеной тумана скрипнули тормоза, и машина-ориентир остановилась примерно где-то в районе остановки, продолжая ровно урчать двигателем на холостых оборотах. Неужто директора принесло? Или объявившийся Олег тачку отловил? Хм-м, в такую-то рань…

Сашка остановился и поймал себя на том, что даже дышать старается тише. А от остановки донесся негромкий, но грубый и самоуверенный голос:

— Витек, там тропиночка такая… Встань побоку.

Потом раздался характерно-неразборчивый звук — грубого что-то спросили по рации. Тот ответил:

— Да, мы на остановке. Сам тормозни у знака, а Серый пусть, наоборот, дальше проедет. Тут туман, не видно ни бельмеса, как бы не разминуться.

Другой голос, помоложе и позвонче, но такой же уверенный в себе, воскликнул:

— Эй, ты куда?!

— Да хер с ним, — бросил грубый, — пусть бежит. Раз собака здесь, значит скоро и сам придет, падла.

«Джой, наверное? В таком случае, похоже, что „падла“ — это я…» — Сашка жестом, ставшим уже привычным, извлек «Мангуста» на свет божий.

Хотя какой там свет — серовато-белая размазня продолжала висеть в воздухе, не проявляя ни малейшего намека на просветление.

Воронков начал осторожно сдвигаться назад, к забору, и тут же все его попытки остаться незамеченным полетели к черту — из тумана появился Джой и, увидев его, громко залаял:

«Хозяин, хозяин, вот я тебя и нашел! Знаешь, там на остановке, люди ходят, у них тоже оружие есть, и ружья, как на охоте, и пистолеты вроде твоего!»

Сашка попытался заставить пса замолчать, но было поздно.

Со стороны тропинки прозвучал гулкий выстрел из помпового ружья, потом донеслось характерное клацание затвора, и Витек — так вроде назвали парня, посланного на тропинку? — бабахнул второй раз, в белый свет, как в копеечку.

«Пали, пали… — злорадно подумал Сашка, — Играй в ковбоя… Щас, пойду я к тебе, жди. По ту сторону дороги до аэропорта пустыри да свалки, и туман к тому же. Вспотеете искать!»

О том, кто это такие, он задумываться даже не собирался, а просто, стараясь не производить никакого шума, осторожно двинулся в сторону от тропинки, решив перескочить через дорогу подальше от i остановки.

Джой уже понял, что дело серьезное, молча двигался вслед за хо-зяином и на ходу, судя по выражению морды, переживал свою ошибку.

Где-то поодаль раздался еще выстрел, потом еще два.

Сашка удивился такой дрянной дисциплине, царящей среди охотников, но все-таки взял левее, подальше от того стрелка — напороться на шальную пулю ему вовсе не хотелось.

Вот кювет, потом насыпь, это значит дошли до дороги…

Очередь из «Калашникова» распорола ватную тишину. Стрелявший был где-то недалеко, и бил он явно не наугад — первые трассеры мелькнули рядом с левой рукой Воронкова.

Спасло его то, что стрелок скорее всего не часто пользовался автоматом и поэтому не удержал линию стрельбы, когда отдача повела ствол вверх.

Сашка как подкошенный упал на поднимающийся к дороге склон и с трудом сдержал желание выпустить весь остаток зарядов в магазине в окончательно посветлевший, но не ставший более прозрачным туман.

Машина, стоявшая где-то у остановки, медленно приблизилась к месту стрельбы, но метрах в тридцати от лежащего Сашки остановилась.

— Серый! — властно позвал грубый, — ты его достал?

— Похоже, да, — ответил тот, кто, видимо, был этим Серым.

Приятный голос, парень с таким голосом должен быть и внешне симпатичным.

«Ай-ай-ай, такой хороший мальчик — и врет… — впрочем, Сашка был далек от осуждения. — Теперь главное, чтобы врал умело!»

Но «хороший мальчик» продолжил:

— Я видел, когда он на дорогу вылезал, а потом слетел обратно и больше не поднимался. Лежит в кювете, наверное.