Читать книгу - "Земля чудес - Василий Головачев"

— Здесь хозяйничает милиция, никого на территорию архива не пускает.

Сундаков помолчал.

— Странно…

— И я о том же. Уж не связано ли это с нашим делом?

— Как?

— Ну, не знаю… думать надо.

— Странно, — повторил Виталий. — Ладно, разберемся, жди.

Олег посмотрел на часы: ждать еще надо было час с минутами, — и решил съездить домой, взять кое-какую экипировку, необходимую для лазания по шахтам и тоннелям. На всякий случай.

Добро Лифт со стенками из иголок вмещал всего семь человек, поэтому Евхаристий взял с собой только одного монаха и четверых молодчиков в коже. Остальные, в том числе и Катя, остались в «предбаннике холла», если так можно было назвать тесное помещение с бетонными стенами, по углам которого была свалена всякая всячина — от связок старых газет до коробок с болтами и ржавым инструментом.

Металлическую дверь взрывать не пришлось. Замок ее поддался колдовской силе Евхаристия, и надежда Дмитрия, что пройти внутрь им не удастся, погасла.

Его задвинули в угол лифта, прижав лицом к колючему ковру иголок, приставили к спине ствол пистолета:

— Спокойно, Дмитрий Олегович, немного осталось ждать. Убедимся, что вы привели нас куда надо, и отпустим.

— Вы пожалеете об этом, — глухо обронил Дмитрий.

— Возможно, — легко согласился Евхаристий, — а может быть, и нет. Все в руках божьих.

— Смотря о чьих руках речь.

— Разумеется, речь идет о моем боге. Насколько я знаю, человек вы крещеный, но тоже верите в какого-то своего бога, однако он не приходит на помощь своей пастве. Так что не надейтесь ни на кого.

Дмитрий промолчал. Его крестили в детстве родители, когда он ничего не понимал. С тех пор миновали годы и годы, со временем пришло знание традиций Рода, и предками Храброва стали древние русские боги во главе со Сварогом. Но доказывать это правнуку крестителя Чернаги не стоило.

— Как включается эта машина?

— Не знаю.

Удар между лопаток! Дмитрий ткнулся лбом в колючки, стиснул зубы.

— Если мы через десять секунд не поедем, вы нам будете не нужны, господин Храбров. Вместе со своей подружкой. Смекаете?

— Я действительно не знаю, как включать лифт. Нас везли…

— Подумайте хорошенько, вспоминайте. Другого шанса у вас не будет. Я не остановлюсь на полпути.

«Это магическое движение, — вспомнил Дмитрий слова капитана Коряцкого. — Ничего общего с полетом или движением по рельсам». Как же он управлял лифтом? Что говорил? Какие кнопки нажимал?

— Дайте мне повернуться.

Секунда, другая…

Ствол пистолета перестал упираться в спину.

— Только не пытайтесь демонстрировать нам приемы рукопашного боя. — Евхаристий раздвинул губы в кривой улыбке. — Мы вас просто пристрелим.

Дмитрий покосился на пистолеты в руках кожаных мальчиков, равнодушных ко всему на свете, кроме удовлетворения потребностей организма. Начни он внезапную атаку, вряд ли они успели бы отреагировать должным образом. Но, кроме кожаных, в кабине лифта находился еще и их вожак — быстрый и мощный боец, которого трудно застать врасплох, поэтому надо делать вид, что Дмитрий сломлен, и ждать удобного момента.

Он пошарил глазами по стенкам лифта.

— Никаких кнопок и рукояток нет, — понял его жест Евхаристий.

— Отойди, — толкнул в плечо одного из кожаных Дмитрий.

Капитан Коряцкий в прошлый раз не просто вошел в лифт, а встал в центре кабины определенным образом — лицом к двери. Что он сделал потом?

Кожаный качок посмотрел на босса.

— Подвинься, — кивнул тот.

Дмитрий расположился посредине кабины, повернулся лицом к двери, закрыл глаза, сосредоточился. Вспомнился жест Коряцкого — ладонь вверх, пальцы на лоб. Особый знак? Мантра? Пароль?

Он повторил жест, страстно желая, чтобы включился механизм лифта, проговорил:

— Поехали, — и почти не удивился, когда дверной проем превратился в колючую стенку, а в теле возникло ощущение полета.

— Святой креститель! — прошептал Евхаристий сдавленным голосом. — Заработала!

Ощущение полета усилилось, к нему добавилось чувство невесомости, будто лифт начал падать в глубокую шахту. Но вскоре невесомость прошла, некоторое время лифт мчался стрелой (это ощущение сохранилось) сквозь пространство, затем дважды содрогнулся, замедлил скорость и остановился.

— Внимание! — скрипуче-жестким голосом проговорил Евхаристий. — Стреляйте в любого, кто появится, без промедления! Кифа, будь готов к проявлению!

— Я готов, владыка, — кивнул молодой монах, стискивая рукоять посоха.

— Выходим!

Дверь растаяла.

— Ты обещал… — начал Дмитрий.

Его толкнули в спину, и он вынужден был выйти вместе со всеми в знакомый коридорчик с грубо обработанными каменными стенами, освещенный рассеянным светом невидимых светильников.

— Где вход в хранилище? — прошипел Евхаристий.

— В тупике, — помедлив, указал на дальнюю стену коридора Дмитрий. — Только вряд ли вас туда впустят.

— Это наша забота. Иди вперед!

Отряд приблизился к бугристой и слоистой стене, кажущейся твердой и монолитной.

— Что дальше?

— Вход открылся сам, мы ничего не делали.

— Ладно, проверим. — Евхаристий посмотрел на молодого спутника. — Кифа, открывай.

Монах поднял посох, загундосил что-то под нос, уколол стену острием палки.

Зашипело. Суковатая палка задымилась и вспыхнула зеленым огнем. Монах выронил ее с воплем, отскочил.

В то же мгновение стена потеряла плотность, стала зыбкой, как слой тумана, растаяла, являя взору еще один коридорчик, и навстречу взломщикам вышла тонкая высокая фигура в белой длинной рубахе, перепоясанной красным кушаком с кистями, в полосатых штанах и белых сапожках. Седой старец с посохом в руке.

Дмитрий сглотнул горькую слюну.

Перед ним стоял Хранитель мечей.

Старец посмотрел на всех прозрачно-голубыми глазами, перевел взгляд на Храброва:

— Витязь? Зачем ты привел сюда этих людей?

Дмитрий облизнул пересохшие губы:

— Они похитили мою невесту… простите, Хранитель…

— К дьяволу! — Евхаристий оттолкнул путешественника, шагнул вперед. — Отдай Чернобой, старик, и мы тебя не тронем!

Хранитель приподнял седую бровь:

— Евхаристий, сын Бориса-схимника, внук Аскольда-предателя, правнук Камилла-гонителя, потомок Чернаги-крестителя… Ты так и не успокоился, лелея мечту стать господином мира.