Читать книгу - "Немезида ночного ангела - Брент Уикс"

меня – человека, который, скорее всего, откажется и будет вести себя как последний осел?

Дарзо. Мамочка К не знает, где он.

И конечно же она не могла признаться, зачем ей понадобился компас. Особенно мне. Особенно после того, как я начал хамить и отпираться. Хм.

– Вернуть… близнецов, да, – говорит Фаэна.

– Правильно, – отвечаю я. – Так что я буду играть по ее правилам. Она считает, что мне не нужно до поры до времени знать подробностей? Хорошо. Меня это бесит, но я постараюсь не вымещать злость на тебе. Тем более что она хорошо о тебе отзывалась.

– Правда? И что же она говорила?

– То, чего тебе знать нельзя, – отвечаю я. А затем ухмыляюсь.

– Ты мне мстишь, да? – спрашивает Фаэна. – За то, что я тебе всего не рассказываю.

– Ага. – Моя ухмылка становится шире.

Я плохо умею заигрывать, но даже мне становится ясно, что я снова вот-вот переступлю черту, и поэтому пытаюсь отступить.

– Она говорила, что твои умения и способности диаметрально противоположны моим и что она тебе доверяет. Думаю, она надеется, что тебя ждет большое будущее в ее организации. Но в какой из частей – старой или новой – я не понял. – Полагаю, Фаэна догадывается, что я подразумеваю законные и незаконные дела Мамочки К. В каких замешана моя напарница мне неизвестно.

Фаэна сияет.

– Я рада это слышать. Но мне, наверное, недостает амбиций, чтобы занять место… то, которое она хочет, чтобы я заняла.

– Да ну? – Я вижу, что ей не хочется делиться подробностями, поэтому тон подбираю вежливо-любопытный.

Фаэна мнется.

– Я, э-э-э, работаю на нее не постоянно, понимаешь? Меня нанимают как, э-э-э, специалиста, когда нужно.

На Мамочку К работают все – конюхи и служанки, вышибалы и карманники, и даже графы. Фаэна ничуть не сузила список возможных вариантов. Учитывая, насколько ей неловко говорить о работе, могу предположить, что она не куртизанка. Куртизанок смутить непросто.

– О, так ты шпионка?

– Нет, я… работаю в одном из ее публичных домов.

– Ага, – говорю я. Фаэна наверняка знает, где я вырос и чем занимался, так что мне не понять, с чего она решила, будто я стану осуждать куртизанку. Может быть, ей самой не все нравится в ее работе. Мне вот не все нравится в моей.

Фаэна говорит:

– Эта работа занимает всего несколько дней в месяц, и зарабатывать получается достаточно, чтобы прокормить родных и не часто с ними разлучаться. Но для нее нужно уметь держать язык за зубами, так что герцогиня уже поняла, что может мне доверять. А поскольку я появляюсь в ее заведениях нечасто и тайком, она решила, что никто не узнает меня ни здесь, ни в следующем месте, а если и узнает, то не свяжет мое появление с ней.

– Понимаю, – говорю я. Хотя на самом деле не понимаю. Мамочка К боялась, что мы можем столкнуться со знакомыми… но мы же приехали в Тоувер? Разве здесь так много сенарийцев? – Так ты тайная чародейка, что ли? – внезапно спрашиваю я, хотя стоило промолчать. Мне известно, что некоторые проститутки Мамочки К пользуются магией по работе или для самозащиты; сама она об этом никогда не рассказывала, но я не сомневаюсь, что Мамочка К старается подыскивать им достойных учителей, дабы не отправлять в Часовню – туда, откуда они к ней гарантированно не вернутся.

Фаэна мотает головой и, кажется, не обижается на вопрос.

– Нет, если только не считать магией музыку, – говорит она.

– И хорошо у тебя получается играть?

– Довольно хорошо.

Ага!

Выходит, она – музыкантша-куртизанка, которая за пару ночей зарабатывает столько, сколько остальные за месяц. Если вдобавок к этому вспомнить, как она красива, получается, что Фаэна услаждает лордов или леди, которым нравится спать с талантливыми людьми. Теперь понятно, почему за нее платят больше. Но не настолько же больше? Несколько ночей в месяц, и она может содержать целую семью? Наверное, живут они не на широкую ногу.

Я не верю, что спрос на такую красавицу, как Фаэна, невелик. Получается, она не выходит на работу чаще, потому что не хочет. Я уже встречал женщин, которые терпеть не могут свое ремесло, но другой заработок найти не могут.

Мне вдруг становится неловко. Казалось бы, теперь, когда я узнал, что она занимается музыкой, тем для разговоров у нас хоть отбавляй. Но я почти ничего не смыслю в музыке. Да и никакого инструмента среди ее вещей я не видел.

– У тебя получается много времени проводить с родными, да? – говорю я, чтобы заполнить тишину. – Расскажи мне о них.

Кажется, я все понял. Мы пойдем на тайный званый вечер, где соберутся лорды и леди. Раз Мамочка К решила отправить на него Фаэну, в которой эти лорды и леди вряд ли узнают одну из ее девочек, значит, никаких вульгарных оргий там не предвидится. Скорее всего, это будет торжественный прием, где красивая особа сможет соблазнить или хотя бы отвлечь цель, пока я краду Сумеречный компас.

Когда Фаэна вспоминает про семью, на ее лице появляется полная тоски улыбка.

– У меня есть брат и две сестры, а живем мы с папой. Рензо пятнадцать, он очень вспыльчивый, но, кажется, немного научился владеть собой с тех пор, как пошел в подмастерья. Он корабельщик, обожает шлифовать дерево. Трис и Трее одиннадцать, они очень милые… обычно. Чаще всего. Почти всегда. Ну ладно, только обычно. Они, ясное дело, двойняшки. Мама умерла уже давно – лет восемь, кажется, прошло? На нее напали грабители. Опрокинули на землю, она ударилась головой и… больше не очнулась. Папа замечательный, когда в своем уме, но он впал в маразм раньше срока. Так что работать не может. Герцогиня нанимала чародея, чтобы он его посмотрел – и даже не взяла с нас никаких денег, ведь мы бы ни за что не смогли позволить себе услуги мага, – но… магией такое не исцелить.

– Я не хотел… – Я замолкаю. Внезапно не знаю, что сказать, и пытаюсь понять, что сделал не так.

– Увидеть во мне обычного человека? – спрашивает Фаэна, слабо улыбаясь. – Ничего страшного. Бывает.

Мне не понять, шутит она или имеет в виду, что другие редко относятся к продажным девочкам как к людям.

– Э-э-э, нет. Я хотел сказать… Хотел извиниться, если разбередил раны.

Она пожимает плечами.

– Так ты содержишь всю семью? Одна?

Я замолкаю.

Снова заговорил про ее работу.

Молодец, Кайлар.

Фаэна печально улыбается.

– Никто другой не стал бы платить мне столько, сколько платит ее милость. Но из-за этого мне трудно